Побоище на уроке пения

 

Молодой преподаватель музыки (Сергею 32 года), по отзывам знакомых и коллег — интеллигентный и приятный в общении человек, справиться с расходившимися «деточками» не смог и в результате получил серьезные травмы.

Новость о драке между учениками и учителем мгновенно разлетелась по всему городу. К середине прошлой недели вовсю циркулировал слух о том, что одиннадцатиклассники зверски избили учителя, буквально измолотив несчастного педагога кастетами, и который с переломами ребер и челюсти попал в реанимацию. В таком виде эта информация достигла СМИ, после чего переросла рамки городской новости и была подхвачена практически всеми существующими украинскими интернет-изданиями. Факт избиения учителя поразил и возмутил даже привыкшее ко всему интернет‑сообщество, о чем свидетельствуют многочисленные, достаточно жесткие, комментарии.

Школьная администрация, стремясь любой ценой избежать огласки, лишь поспособствовала усилению «градуса» скандала, наотрез отказавшись отвечать на любые вопросы журналистов, начиная с того, имел ли вообще место сам инцидент, и заканчивая именем своего же пострадавшего коллеги и состоянием его здоровья. Учителям запретили разглашать какие‑либо подробности, об этом же попросили и учеников учебного заведения. Сам преподаватель, подавленный масштабом скандала, разговаривать с журналистами тоже отказывается.

К нынешней неделе должностные лица, подталкиваемые масштабом огласки и осаждаемые десятками журналистов, решились таки озвучить официальную версию. Согласно ей избиение действительно имело место, но для учителя закончилось ушибом челюсти и рассечением кожи лба.

Инспектор по связям с общественностью Констаниновского ГО УМВД Донецкой области Ирина Дьяченко:

— По предварительной медицинской справке, выданной травмпунктом, у потерпевшего учителя зафиксированы легкие телесные повреждения. На сегодня педагог находится на амбулаторном лечении и только после его окончания будет проведена судебно-медицинская экспертиза, которая установит окончательный официальный диагноз. Проведенной доследственной проверкой установлен факт хулиганских действий со стороны двух учащихся 11‑го класса. Один из учащихся ранее состоял на учете в детской комнате милиции. Сейчас решается вопрос о возбуждении уголовного дела.

Начальник городского управления образования Владимир Демиденко:

— Мы сформировали комиссию для разбирательства дела в тот же день, я сам ездил туда. Собственно, к семиклассникам зашли двое учеников 11‑класса, третий ученик отпросился в туалет, позже, услышав шум, пришел разнимать дерущихся. Одному из учеников 18 лет, он из т. н. «трудных», второму еще не исполнилось 18 лет, он из обычной семьи. Они не были ни обкуренными, ни обколотыми, и вообще, УВК — это поселковая, окраинная школа, тихая и спокойная.

— Вначале старшеклассники отпросились с английского. Деваться во время урока куда‑то надо, попросились посидеть в 7 классе на уроке, где одному из них нравилась девочка, учитель, конечно, не разрешил. Они решили себя показать перед предметом симпатий — зашли и демонстративно уселись за парты. Учитель, естественно, должен был себя защитить, тем более в присутствии учеников. Но это простой человек может ответить на агрессию агрессией, а не учитель. Видишь, что ситуация выходит из‑под контроля, всяко может быть, — обратись в администрацию школы, придут и примут меры. Далее, преподаватель толкает парту, за которой они сидят — «выйдите отсюда», то есть поступает как обычный человек, показывает свое «я». У подростков и так «захлестывало», а тут есть повод — один вскакивает и ударяет учителя, тот дает сдачи и часами или чем‑то, не знаю, рвет ученику кожаную куртку, и — пошла потасовка. Пострадавшего учителя по моему настоянию, сразу же отправили в больницу. Он не госпитализировался, хотел сразу на работу выйти, но потом решил дождаться, пока сойдет гематома. Мы сто раз спрашивали, как он себя чувствует, - говорит, что нормально.

— В этой выходящей из ряда вон истории серьезную ошибку допустила учительница, отпустившая сразу троих из класса во время урока английского языка. Делая это, она нарушила ст. 38 Закона Украины «Об образовании», она не имела права этого делать.

— Молодые люди будут наказаны, к учителю они уже ездили извиняться, еще должны будут извиниться перед тем классом, где совершено преступление. Мы проведем педсовет и общешкольное родительское собрание, где я расскажу о случившемся, чтобы не было никаких домыслов. Сейчас хулиганов вызывают в горотдел почти каждый день, они ездят на допросы с родителями, это послужит им уроком. Но я буду против того, чтобы их сажать, разве от этого будет толк, там людей только калечат. А их надо заставить задуматься, и сказать, что этого больше никогда не будет.

Сейчас дело находится на контроле в облгосадминистрации, Константиновскому горуо теперь приходится давать разъяснения чиновникам областного управления образования чуть ли не ежедневно. Приказ о наказании виновных педагогов УВК шеф городского образования продемонстрировал журналисту «Провинции». Согласно ему учитель, отпустивший одиннадцатиклассников с урока, их классный руководитель и директор получат выговоры. Избитый учитель, к счастью, в этом списке не фигурирует.

Сам учебно-воспитательный комбинат сейчас похож на осажденную крепость. После побоища здесь буквально захлопнули дверь перед внешним миром, даже родителям предложено ожидать детей в конце учебного дня в вестибюле, перемещение посторонних лиц по школьным коридорам запрещено.

В. Данько.

 

 

То, что школьная система — это закрытая каста, у нас никого не удивишь. Учителя, работники отдела образования за многие годы, боясь увольнений, неаттестаций и т. п., превратились в раболепные существа, задача которых не выносить сор из избы, заглядывать в рот начальству, безропотно сносить все унижения, как от вышестоящих руководителей, так и от самих учеников. Вот и вырастили одних, которые этим пользуются и садятся на голову, и других, вылепленных по их образцу и подобию, - таких же раболепных и безвольных.

Ситуация с избиением учителя музыки 17‑й школы должна быть уроком для всех. Но, прежде всего, для самих работников образования. Конечно, скорее всего, они сделают выводы с точностью до наоборот — закроются еще больше, принесут в жертву кого‑нибудь (начальника горуо, директора школы и т. п.).

Но нам бы хотелось, чтобы на собраниях педагогов учебных заведений руководство горуо признало ошибки свои и учителей, отказавшихся работать со СМИ. Ведь если бы начальник горуо, чтобы не порождать слухи, сам дал пресс-конференцию по факту избиения (что выглядит фантастикой), если бы от журналистов «Провинции» не отбивались, а дали возможность поработать со школьниками, их родителями, учителями, то не было бы такого резонанса этого события в масс-медиа. Ведь нужно понимать, что в результате полного отказа со всех сторон, мы были вынуждены обратиться к нашим братьям журналистам из всех украинских СМИ, чтобы они напрягли все свое профессиональное мастерство и добыли необходимую информацию. И, надо сказать, они преуспели.

Но заметьте, информация появилась только через неделю после инцидента, т. е. только тогда, когда мы действительно смогли вынести сор из избы. Это значит, что все участники сокрытия этого преступления сделали многое, чтобы запугать и умолчать вопиющий факт.

В.Березин.

 

 

Прежде всего, следует сказать, что эта дикая история не могла возникнуть сама по себе. Юные «отморозки» не могли взяться ниоткуда. Только поняв этот принципиально важный момент, можно попытаться найти ответ на два извечных вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?»

По большому счету, задача школы — адаптация детей к социуму. Вот эти 2 (или 3 — число участников избиения назовет суд) получились у школы № 17 неадаптированными. Школа при попустительстве всей системы вырастила, мягко говоря, моральных уродов. Которые не только проявили насилие по отношению к учителю, но и принудили детей младше себя наблюдать его. Для любой нормальной школы с нормальной обстановкой естественной реакцией в подобном случае была бы реакция отторжения, — как от инородных, — от всех уродливых «паростков», появившихся под ее крышей. Собрать «всеобщее» собрание, разобраться с причинами, сделать все, чтобы это не повторилось… В этой школе, как можно судить по сообщениям СМИ, дикая выходка воспитанников вызвала почти обратную реакцию. У меня педстаж 25 лет, и я не понимаю, как это так, — «три ученика зашли на чужой урок»? Да в любой педагогической среде это вызвало бы просто бурю протеста!

Лично я за всей этой гнусной историей отчетливо вижу и традиционное отношение к учительству как к рабам.

Давайте представим на миг, — те же дети пришли бы в милицию, точно также вели бы себя, сказали бы, что милиционер — нехороший дядя с неправильной ориентацией… ну, вобщем, устроили весь свой беспредел… Что, разве есть какие‑то варианты дальнейшей судьбы этих детей, как не прямая дорога из кутузки на скамью подсудимых?.. Нет. Потому что в милиции понимают: дальнейшее выполнение их профессиональных обязанностей напрямую связано с их авторитетом. А учителя и директор данной школы о каком‑то своем престиже, каком‑то авторитете думают? Нет.

И последнее. Эта дикая история всем дает шанс.

Виновникам насилия — уяснить через наказание, что в мире есть правила поведения, обязательные для всех.

Пострадавшему учителю — взглянуть на свою работу без розовых очков и понять, что интеллигентному человеку не место в этой школе.

Детям, получившим психологическую травму от пережитого насилия, — шанс понять, что эмоциональные шоки или ломают человека, или делают его сильнее. И что сила человека — не в беспределе или хамстве, а в таком малопонятном и редко употребляемом в наше время понятии, как достоинство.

Родителям участников и свидетелям дикого инцидента, — шанс вспомнить, что у них есть дети.

У школы № 17 в данной ситуации, судя по реакции ее руководства и педагогов, шансов нет.

С.В. Степанова, бывший школьный психолог.