Конечно, теперь, когда все 105 тысяч жителей Константиновки и района признаны попавшими в зону радиационной аварии, нас всех можно назвать тем или иным образом пострадавшими от радиации. Как минимум, мы испытываем волнение за здоровье свое и своих близких. Но есть и непосредственно потерпевшие.
К ним надо отнести людей, попавших в зону облучения. Это специалисты, участвующие в ликвидации чрезвычайной ситуации, а также многие люди, неоднократно проходившие по зараженной территории, выпасающие там скот, рыбаки, бомжи, извлекающие из отвалов металл, и многочисленные жители близлежащих поселений, облюбовавшие радиоактивную тропинку для того, чтобы «срезать путь». К этому надо добавить ничего не подозревающих людей, которые привозили эти вещества (в сотни тысяч раз превышающие допустимую норму радиации) на предприятия по переплавке лома, перегружали (возможно, и вручную) их, затем вывозили на специально для этого отведенную территорию (иначе, в нынешнее место чрезвычайной ситуации, отделенное шлагбаумом и сторожем, радиация бы никак не попала), потом еще и разравнивали их на ядерной свалке. Что стало с этими людьми? А что стало с теми невинными гражданами, которые могли стоять рядом с радиоактивными грузовиками, перевозившими смертельный груз по дорогам города и т.п.?
Может быть, общественные слушания смогут дать на это ответ. А пока же мы, вместе с журналистами продюсерского центра «Закрытая зона», решили взять интервью у человека, который, по нашему мнению, больше всех пострадал от радиоактивной ситуации. Это директор частного предприятия «Рута» Олег Викторович Пышный. Он и открыл этот ядерный могильник, и понес за это существенный материальный и физический ущерб.
Мы встретились с ним в отделении константиновской больницы, где он проходит лечение обострившегося заболевания суставов.
- Олег Викторович, с чего все началось?
- В 2004 году я решил заняться решением экологических проблем, потому что считал и считаю, что для нас сейчас нет проблемы более важной. Меня всегда интересовала эта тема. Я здесь родился и вырос, люблю свой край и хочу сделать его еще лучше. Хотя по институтской специальности я инженер-механик, но мне приходилось делать и многие другие работы. Я хорошо учился, мне легко давались многие науки. Поэтому я решил, что мне хватит знаний и сил, чтобы заняться экологией, и взял в аренду земельный участок, на котором была несанкционированная свалка промышленных отходов. Хотел привести эту землю в порядок. Мне люди поверили, потому что я всегда жил в этом городе, и многие меня знают с положительной стороны. До этого я работал механиком и все работы выполнял качественно, в моем коллективе не было никогда аварий и ЧП. Хотя работы выполнялись и опасные, на высоте и т.п.
Взяв этот земельный участок в аренду, я с первых шагов столкнулся с препятствиями. Участок законно выделила райгосадминистрация, но когда я приехал на взятую мной в аренду землю, то там встретил неизвестных людей, производящих работы. Неизвестных, потому что на мой вопрос, кто они, и как называется их фирма, получил ответ: «Мы никто, и фирма наша называется никак».
Затем, когда я начал переговоры с предприятиями, которые должны были быть подрядчиками по выполнению работ, имеющими лицензии и все документы, представители этих фирм мне сказали, что для определения класса опасности им нужен химический и радиологический анализ данной территории. Я дал запрос в райадминистрацию. Однако там мне неожиданно сказали, что распоряжение по предоставлению мне этого участка отменено решением суда. Оказывается, фирма, производящая на моем участке незаконные работы, подала в суд, и его решением меня лишили права на аренду. Меня это ошарашило. Ведь точно так, если захотеть, то через какой-то суд, куда меня даже не пригласили, можно и машину, и квартиру отобрать. Я решил бороться за свои права, и подал вначале апелляцию, потом кассацию и через год добился правды. Есть решение суда о том, что эта фирма не имеет права пользоваться самозахваченной территорией. Было два дела - №6/265А, подтверждающее самозахват, и №43/38В об устранении самозахвата этой фирмой. Имея эти решения на руках, я стал реальным собственником этого участка. Но столкнувшись с тем, что решения судов не выполняются, я не мог приступить к работам.
Это было очень странно. Напрашивается вопрос: почему эта фирма, имея на руках решения двух судов, так держится за эту территорию?
Тогда я стал бить во все колокола – обращаться в СЭС, эко-инспекцию с запросами, чтобы мне дали информацию, что же находится на моем участке. Иначе фирмы-подрядчики не соглашались работать на этом участке, чтобы не подвергать своих людей опасности.
Но, в итоге, до настоящего времени мне никто не предоставил информацию о содержимом промышленных отходов на моем участке. И только благодаря Эколого-культурному центру «Бахмат», куда я обратился с просьбой о помощи в проведении радиационного обследования территории, нам удалось выяснить, почему же так вели себя эта фирма и экослужбы. Оказывается, на моем участке производилось незаконное складирование радиоактивных отходов. Вместе с «зелеными» мы пошли, как на «амбразуру», на этот участок и, рискуя своим здоровьем, доказали всем, что туда вывозили «дельцы от экологии». Теперь, наконец-то, местные жители знают, что там творится.
- Что вы испытали, когда подтвердились самые худшие опасения и был определен высочайший уровень радиации?
- Был полный шок. Мне казалось, что это фильм ужасов. Как можно было, зная, что рядом живут люди, завозить сюда смертельно опасные вещества?!
- Каковы были Ваши действия после этого?
- Узнав, что предприятие «Радон» должно было сделать все предварительные анализы, я повторно направил запросы во все инстанции. Но никто мне ничего не предоставил – ни «Радон», ни областная, ни Константиновская СЭС (они вообще не ответили). Райадминистрация только дала листок пояснительной записки, в которой указан уровень выявленной радиации. Тогда я обратился в МЧС – что же мне делать? Они ответили, что эксплуатация данного участка возможна только после полной дезактивации.
- Так Вы производили какие-нибудь работы?
- Ничего мы не делали из-за этого самозахвата, который не устранен до настоящего момента. Т.е. фактическим собственником являюсь не я, а фирма, произведшая самозахват.
- А Вы, после того как много раз ходили по этому участку, почувствовали какие-либо изменения своего здоровья?
- Да, были недомогание и слабость. Потом обострилась моя армейская болячка после травмы – воспаление суставов. А сейчас голеностопы воспалились и нестерпимо болят. Даже кожа облазит. Думаю, что радиация ослабляет иммунитет, и ослабленный организм не в состоянии бороться с заболеваниями.
- А что местные жители говорят об этой чрезвычайной ситуации?
- Как оказалось, многие знали об этом, но официальные службы молчали, чтобы «не выносить сор из избы». А сейчас большинство людей не верят, что после стольких лет обмана радиацию уберут и аварийная ситуация будет ликвидирована. Недоверие полнейшее. А как можно доверять властям и службам, если радиацию обнаружили общественники, а не получающие за это деньги профессионалы?
- Что стало с теми людьми, которые завозили, разравнивали и работали с этими веществами?
- Это тайна за семью печатями. Слава Богу, что хоть я не нанял людей на работы и не подверг их смертельной опасности.
- Что планируете делать дальше?
- Недавно получил ответ из обладминистрации на запрос в секретариат Президента, в котором сказано, что обладминистрация взяла управление моим участком на себя. Я консультировался у юристов. Ситуация, когда радиоактивное загрязнение не будет полностью ликвидировано, меня не устраивает. Пока одни разговоры, и ничего не делается.
В январе этого года райадминистрация, Ильичевский сельсовет, налоговая инспекция и прокуратура подали на меня в суд за задолженность по арендной плате, которая составляла по их данным 7,5 тысяч гривен. Я с этой суммой не согласен, т.к. они не учли в расчетах целый год, когда было отменено распоряжение об аренде и я не являлся ни физическим, ни юридическим собственником. Не учтено то, что до сих пор не проведена оценка земельного участка, т.к. от этого зависит стоимость арендной платы. Кроме этого, не установлен класс опасности и химический состав веществ, находящихся на участке, что тоже влияет на стоимость арендной платы. Поэтому я сделал заявление в суде, что требования истцов необоснованны. В итоге, они не смогли доказать в судах, что выполнили требования земельного, санитарного и экологического законодательства. Ими выигран суд первой инстанции в Донецке. Я подал апелляцию, но меня все равно теперь заставляют заплатить около 7 тысяч гривен. По их мнению, договор подписан и я должен платить 1,5 арендной ставки.
Но как может браться арендная плата с химически и радиоактивно зараженного участка? Каким-то образом они выиграли и апелляцию. Я подал кассационную жалобу в Верховный Суд.
- А что с расследованием уголовного дела по факту загрязнения земель ЧП «Рута»?
- Трудно надеяться на его объективное ведение. Ведь на самом деле у моего участка нет даже нормально установленных границ, т.к. по закону они должны быть обозначены колышками и т.п.
Меня вызывают к следователю как свидетеля. Но какой я свидетель, если конкретно пострадал от этой ситуации? Следователь понял, что я просто так эту тему не оставлю, поэтому меня теперь вызывают почти каждый день и относятся ко мне, как к подозреваемому. Я написал жалобы начальнику следственного управления, начальнику УВД в Донецкой области и в прокуратуру на следственные действия следователя, курирующего это дело. Кстати, следователь меня обвиняет в том, что я обратился в Эколого-культурный центр «Бахмат». А ту кучу писем, что я писал во все инстанции, на которые так и не получил ответов, они почему-то обращениями не считают! Куда мне было еще обращаться? Кстати, следователь хочет изъять у меня подлинники этих запросов. Но тогда не останется никаких следов преступной деятельности экологических чиновников.
- Угрожали ли Вам?
- Да, в 2004 году. Мне по телефону угрожали неизвестные, обещали со мной разобраться.
Угрозы продолжались, пока я не обратился официально по этому поводу в милицию.
- За что же такие «наезды»?
- Отходы константиновского производства – очень богатые отходы. На сегодняшний день в Европе они стоят очень дорого. Поэтому, этой «бригаде» есть за что сражаться.
Я считаю, что заинтересованы в умалчивании и закрытии этого уголовного дела структуры, делающие деньги на промотходах. Это, прежде всего, переработчики с заводов цветной и черной металлургии. Они хотят и дальше бесконтрольно разрабатывать очень богатые залежи медных и других металлов.
И имейте в виду, что на этой территории никто не делал химический анализ почвы. Вполне может выясниться, что химическое загрязнение приносит вред окружающей среде гораздо больший, чем радиоактивное.
Мы попрощались с Олегом Викторовичем, пожелав ему здоровья и энергии для будущих действий, а также получения удовольствия от просмотра этого и других интервью по радиационной теме в октябре на канале Интер.
В.Березин, М.Ореховский.
P.S. Не успели мы расстаться с О. Пышным, как от него буквально сразу раздался звонок по мобильному телефону. Он сообщил, что к нему в палату вошла группа людей из правоохранительных органов и потребовала следовать за ним.
Чем все закончилось, мы пока не знаем. Но будем отслеживать ситуацию и держать читателей в курсе.
