Сегодня мы прерываем публикацию дневника Нонны Баннистер для того, чтобы поделиться с читателями новостью. Две недели назад в газете «Jackson Sun» (издается в небольшом городке Джексон, штат Теннеси, США) журналист Николас Бидл опубликовал объемную статью «Тяжелые открытия», в которой подробно описал историю написания книги, рассказал о последних годах жизни Нонны Баннистер, и о том, что произошло уже после выхода «Тайных дневников холокоста». Этот городок имеет непосредственное отношение к судьбе Нонны и ее родственников — здесь умерла в больнице Нонна, а ее сын Джон работал в городском совете до 2007 года.
Николас пишет о том, что в прошлом году в Украину приехал Зак, внук Нонны, оставив несколько экземпляров книги в Константиновке. А затем, после публикации заметки об этом в «Провинции», муж Нонны — Генри и их дети Джон, Элизабет и Ханк установили связь с родственниками в нашей стране и узнали горькие новости: «Баннистеры были шокированы, когда узнали от новонайденных родственников, что мать Нонны Анна пережила войну и вернулась в Украину со сломанными обеими руками. Она прожила до середины 1970‑х. Джон говорит, что узнал о том, что у нее всегда была надежда, что ее дочь выжила и переехала из Европы в США: «Многие считали Анну предателем… они не понимали последствий содержания в концлагерях, что она была узницей». Так же Баннистерам было больно узнать о смерти брата Нонны Анатолия. Нонна надеялась, что он выжил на войне после того, как семья отправила его в Санкт-Петербург скрываться от призыва в советскую армию. Баннистеры узнали, что Анатолий вернулся домой в поисках семьи на Рождество, после того, как Нонна и Анна уже покинули Украину. После праздника была бомбежка и он погиб».
В этой статье, наконец‑то, становится понятным, почему Нонна за все послевоенное и даже послеперестроечное время ни разу не написала, не обратилась на свою Родину, чтобы узнать о судьбе родных и близких: «На протяжении 40 лет Генри Баннистер имел лишь смутное представление о том, что пережила Нонна до приезда в США. Все всплыло лишь в 1968 году, когда они все еще жили в Луизиане: посетив проповедь об ужасах в концлагерях миссионера их церкви, Нонна слегла и плакала несколько недель.
Из-за подобной реакции большую часть семейной жизни Генри не принуждал Нонну рассказывать историю ее жизни в Европе. Однако в начале 1990‑х она открыла ему перевод своего дневника, записанного на желтых листках из амбарной книги. Позже он перепечатал все слово в слово и сделал копии для своих троих детей.
Месяц назад Генри в своем интервью по телефону из Флориды, куда он переехал вместе с сыном, заявил, что много раз предлагал отвезти Нонну в Украину, но она считала, что вся ее семья погибла: «Нет, я не хочу возвращаться. Ничего не будет так, как было. Все разрушено. Я не хочу возвращаться».
В конце 1990‑х Генри безуспешно пытался опубликовать книгу, но Нонна, в конце концов, попросила его подождать до ее смерти, так как не хотела снова переживать произошедшее с ней на заре жизни. После смерти жены Генри переехал в Джексон, где встретил Кэролин Томлин, писательницу, которая помогла семейству Баннистеров найти издателя и которая совместно с Денис Джордж стала соредактором книги.
«Она, по‑видимому, не смогла бы выдержать это, как выдержала борьбу со своей болезнью в последние годы своей жизни, — сказал Джон. — Мы считаем, что, наверное, это было к лучшему, что она ничего так и не узнала…»
В последние дни жизни у Нонны были галлюцинации, что она снова попала в рабочий лагерь. Ей казалось, что медицинский сканер был входом в печь смерти. Она называла Джона «Анатолием» и умоляла его забрать ее домой…
Этим летом Джон Баннистер надеется осуществить то, на что его мать после войны так и не решилась: посетить Украину и встретиться с семьей. Он и его отец признают, что книга поставила вопросы, ответы на которые они, скорее всего, никогда не найдут. Среди них: «Смогли бы когда‑нибудь Баннистеры пройти через все преграды жизни и Холодной войны для воссоединения Нонны с матерью? Пыталась ли Анна когда‑либо установить связь с дочерью?»
После войны Нонна была очень слаба и о ней заботились сестры-монашки немецкого госпиталя. Они изменили ее имя, когда пришел русский посетитель и спрашивал Нонну. Монашки подумали, что это был кто‑то из Советской Армии, выискивающий «предателей». Но Джон говорит, что теперь думает, а вдруг это был кто‑то, разыскивающий Нонну по просьбе матери. (От себя добавим, что подобное могло произойти и тогда, когда в 1975 году, по словам сводного брата Нонны — Юрия Чернышкова, константиновская родня пыталась сообщить дочери в США о смерти матери Анны Яковлевны. Им, почему‑то, ответили, что не знают о чем идет речь и просили далее не беспокоить, — ред.).
Но эти вопросы возникают как часть того, что, по свидетельству Джона, его мать хотела передать через книгу: «Она хотела оставить своим детям наследие. И она это сделала».
Напомним, что в апреле этого года нас ждут новые события: «Тайные дневники холокоста» выйдут в Америке в мягкой обложке, а в мае будут претендовать на приз в Нью-Йорке, как лучшая национальная аудиокнига.
Переводчик статьи — Наталья Жукова, Клуб друзей Нонны Баннистер.
От редакции
Эта трогательная публикация наших коллег-журналистов в газете «Jackson Sun» заставила нас задуматься. Воистину, мир тесен и все неразрывно связано друг с другом. Две небольшие местные газеты двух небольших городков (в Джексоне 60 тысяч жителей) на разных сторонах Земли пишут об одном и том же. Благодаря газетам историю Нонны и ее семьи теперь знают и сопереживают читатели газет — тысячи жителей Константиновки и Джексона, а по сайтам изданий — весь мир (Джон Баннистер прислал нам ссылку, где размещена статья на сайте «Jackson Sun» — http://www.jacksonsun.com/article/99999999/LIFESTYLE/3210338).
Мы планируем связаться с американской газетой и объединить усилия по поиску новых сведений и восстановлению связей между родственниками Нонны, чтобы энергия, воплощенная в книге ее воспоминаний, делала нас добрее и сильнее.
