Мы продолжаем печатать воспоминания о днях, проведенных на передовой героя нынешней войны с Россией, константиновца, ветерана украинского движения Игоря Резенко. Автор просит откликаться читателей и готов ответить на все ваши вопросы.
В Кутейниково был большой элеватор. Здесь мы вначале выполнили задачу — отбили участок железной дороги, по которой поставлялись боеприпасы и техника из России сепаратистам. И не уступали врагу. Но благодаря «ихтамнетам» — россиянам, когда пошли обстрелы «градами», «буратинами», «лионами»и т.п., пошла тяжелая техника, нам был дан приказ оставить свои позиции.
На Кутейниково у нас только была моя машина — тентованный ГАЗон повышенной проходимости для перевозки живой силы (это был подарок от друзей нашего комбата), скорая помощь и БМП, что нас прикрывала. Мне тогда пришлось делать две ходки — сначала закинуть на позицию, а потом вывезти наших бойцов из кровавой бойни. Они «облепили» мой ГАЗ — по 10 человек на подножках и в машине, что «шпрот в банке». Ни зеркал, ничего не видно — только вперед. Как только мы отъехали — на то место было прямое попадание снаряда калибра 152 мм. Да, такие у них были «шахтеры и трактористы», а не натренированные российские кадровые военные. Все посадки были на растяжках. А у врагов негласный приказ — не выпускать. Общее руководство, как нам тогда говорили, поверило и все, как на убой пошли. А потом те, кто гарантировали «зеленый коридор» сказали: «а мы этим уже не командуем...». Отвечать некому.
Батальон «Шахтерск» сформировался в Днепре (хотя я старался попасть в самый первый «Днепр-1», но туда был очень жесткий отбор, как на полет в космос). Вначале мне дали старый микроавтобус «Мерседес», который видел и майдан, и крым и рим. Первая вылазка была на нем под Донецкий аэропорт на Пески. Я отвез разведгруппу и сразу же вернулся, потому что были серьезные опасения, что «дедушка» на ходу развалится. Потом получил новый ГАЗ и двинули под Мариуполь в Виноградное. Меня прикрепили к разведгруппе. С ними я был там, где наш батальон не был. Были в Докучаевске, возил вахту на Волновахскую телевышку (можно сказать, что на моих глазах в августе 2014-го пассажирский автобус с людьми разбомбили).
Сначала — Кутейниково. Главное, чего не было в других батальонах, у нас после котла был только один трехсотый, не считая двух двухсотых не боевых. Комбат сберег личный состав. Его советы помогли выжить и другим подразделениям.
В Иловайске был с разными разведгруппами, в том числе с Дмитрием Корчинским и его «Братством» (для меня он, как «всадник без головы», грамотный тактик, смелый воин, но в политике — без башни напролом). Это как раз в полной мере проявилось при отступлении из Иловайска, когда он, обозвав нас «зрадниками» та «боягузами» попер со своей группой на «зеленый коридор». В итоге — 2 убитых, 8 тяжелораненых, среди которых родной сын.
Фото из сети Интернет
И то, что говорят, что 366 человек погибло, так правильно — это чисто ВСУ, у них неоформленных («черных») не было, они все были в добробатах. Мы числились спецподразделением МВД по борьбе с террористами и диверсантами. Это покруче, чем просто спецназ. Армии фактически не было. Сотрудники МВД ненавидели нас лютой ненавистью, потому что мы могли подойти к ним на вокзале, на рынке и спросить: «Какого ты, сволочь, не воюешь, а бабушек с семечками гоняешь?». Но есть все основания подозревать, что наше оружие для нас было куплено нашим комбатом (крупным предпринимателем) у ментов за собственные деньги. Но разгадка этих военных тайн еще впереди...
Мы долго после этого отходили. Минимум две недели потом меня трясло, как в лихорадке, хотя бы после того, как у видели «тентованный» «Урал», под завязку забитый погибшими, зеленый тент от крови стал темно-красным. И таких «Уралов» было не один и не два...
Сейчас уже стали говорить, что в Иловайске официально добробаты потеряли около тысячи погибшими. Но было раза в три-четыре больше! Действительно ВСУ погибло несколько сотен. Потому что они «дали нам вилы, приказали остановить паровоз», а сами свинтили. А мы стояли до конца. И в кольцо попали как раз добробаты. Но хоть на «Шахтерск» и была самая большая навала, в окружение мы умудрились не попасть.
Когда «дергали» из под Иловайска, еле успели взять самое необходимое — оборудование и снаряжение. А на базе в Виноградном 3,5 тонны продуктов оставили. Потом сепары в соцсетях нас еще «благодарили», что им на «халяву» месяц можно жрать.
Между Иловайском и Кутейниково было еще Старобешево (это все рядом). Жили в общаге профтехучилища, в котором в свое время училась первая женщина-тракторист, дважды Герой соцтруда Паша Ангелина. Расположились на 4-м и 5 –м этажах. «Отходили» от Иловайска. И вдруг посреди ночи как начали нас «полоскать», повыскакивали, кто-что успел похватать (там почти все мои документы «погибли» «смертью храбрых»). А вот почему паспорт остался, те, кто в добробатах был понимают. Сдаешь паспорт — тебе дают оружие и обмундирование. Уходишь — должен все вернуть.
Я потом видео видел, как в общаге наши этажи, как карточный домик сложились.
Продолжение следует.
