Деиндустриализация — тема для нашего города болезненная. У тысяч людей жизни поломаны. Завод для многих наших земляков был всем. Это была не просто работа, кусок хлеба, да еще и с маслом. Завод давал жилье, оздоровительную путевку ребенку, спортивную секцию, профилакторий, библиотеку, даже дачный участок, лечение и больничный, похороны, наконец. Завод во многом формировал жизненный горизонт семьи, перспективу для детей.
Но какой бы болезненной эта тема не была, разговор о 1990-х надо начинать. Чтобы ветераны производства вспомнили былое и записали.
В 1995 году город еще развивался, пусть и по инерции, потеряв ориентиры. Не зря у китайцев самое страшное проклятие: «Что б ты жил в эпоху великих перемен». В 1995 году строили еще соцкультбыт и жилье, была сдана в эксплуатацию Новодмитровская школа. В 7-й школе сделали капитальный ремонт. Поменяли с 1935 года стоявшее отопление. Работали ДК, садики, летом их еще ремонтировали за счет шефской помощи заводов, работали пионерлагеря и заводские санатории. И заводы пока работали, пусть и все хуже. И людей там еще держали. И резать на металлолом цеха еще не начинали, хотя, металл уже тащили с заводов, а металлические плиты — с памятников павшим на второй мировой. Приемные пункты уже работали.
Бедой экономики стал бартер. Зарплату стали задерживать, платили часто произведенной продукцией, товарами, продуктами питания, а не деньгами. На Украине ходил купоно-карбованец. Инфляция была большой, к лету 1995 года карбованец упал до 130 тысяч за доллар, а к концу года почти до 150000. Зарплата в 25-30$ была нормальной для медика или преподавателя. На заводе им. Фрунзе была повыше — до 5 млн карбованцев (меньше 40$), а то и, как в «Домнаремонте» у монтажников, до 7-8 миллионов. Это у работяг. Начальство себе назначало существенно более высокие зарплаты, добавляя к ним надбавки за интенсивный труд и т.п. Коробок спичек стоил 4000 купоно-карбованцев, кусок хлеба в кафе — 2000-3000.
Но были и положительные моменты. Органы государственного управления постепенно учились на своих ошибках. Инфляцию постепенно уменьшали, готовя введение гривны в 1996 году, усиливалась и управляемость экономики.
На этом фоне разворачиваются крайне негативные кризисные процессы на заводе им. Фрунзе. Именно на него сразу по приезде в город идут председатель Донецкого областного Совета народных депутатов Владимир Щербань и его заместитель Александр Лукьянченко.
Суть их позиции проста: «Завод должен работать!» С начала 1995 года завод стоит. Директор предприятия Валентин Андреевич Маякин защищается: «Нас ровнять с Ильичом (мариупольский металлургический комбинат им. Ильича — авт.) нельзя... Потому что у нас нет полного металлургического цикла. Мы зависим полностью от привозной заготовки и привозного подката, в которые закладывается цена, которая сегодня есть. У нас на сегодняшний день есть потребители и чугуна, и ферромарганца, и проката, и калиброванной стали, все это есть, но дело в том, что потребитель сегодня не в состоянии проплатить продукцию». Завод работал на машиностроение, особенно сельскохозяйственное, угольную отрасль, автомобилестроение (калибровочная сталь), давал ферромарганец для металлургического комплекса страны.
Но в середине 1990-х машиностроение Украины оказалось в кризисе, выход из которого не найден до сих пор. Тяжелая ситуация была и у угольщиков. Чуть лучше было с ферромарганцем и калибровкой. Но ту же сталь для калибровки завод не производил, практически не было на заводе и метизного производства, а это — более высокий уровень передела с существенно более высокой прибылью.
Директор Маякин видел выход из положения в создании на заводе сталелитейного производства и создания, таким образом, полного цикла металлургического производства. Но это требовало огромных капиталовложений, притом, что сталеплавильных мощностей на Украине и так был переизбыток.
К Маякину у работников металлургического завода сохранялось, в общем, доброжелательное отношение. До последнего он старался поддерживать социальную сферу, сберечь трудовой коллектив, шел навстречу просьбам о помощи. Это было то патерналистское отношение «красного директора» к своим рабочим, которое сохраняет привлекательность социализма для многих пожилых людей и сейчас.
Но возьму на себя смелость сказать, что в новых условиях этого было далеко недостаточно для выживания. В разговоре на заводской площадке возник интересный, кульминационный даже, момент. Он многое говорит о мышлении директора завода.
Маякин: «...я не верю, что это (кризисное состояние экономики — авт.) будет продолжаться долго и потом...»
Щербань, оживившись: «И чем оно закончится? А, ну, давайте (продолжайте рассуждение дальше — авт.)...»
Лукьянченко (говорит вполголоса, отвернувшись всторону): «Банкротством для этого предприятия...»
Щербань: «Кто-то придет с волшебной палкой, и все в один день прекратит?»
Логика рассуждений (и действий) Щербаня и Лукьянченко вполне современны. Не будет конца кризису, если конкретный директор Маякин не найдет выхода из тупика на этом конкретном предприятии. Старое советское мышление уже не дает результатов. Министерство не поможет. И навык минимизировать план и «выбивать» наверху фонды устарел. Надо искать внешние рынки, надо думать, как получать сырье без накруток, а главное, надо создавать свое метизное производство, чтобы получить прямой выход на рынок. Об этом прямо еще не говорят (времена пока «вегетарианские»), но то, что надо сокращать непроизводственные расходы и персонал, — этот тезис уже висит в воздухе.
Лукьянченко: «Валентин Андреевич, вы меня извините. У вас 3395 человек числятся, а работают... на капитальном ремонте 400 человек, 200 человек на той же домне, и на поддержании калибровки — 100 человек...».
Маякин (даже не понимает логику говорящего): «Вспомогательные цеха все же работают...»
Лукьянченко: «Вспомогательные цеха (доходы — авт.) проедают, мы продукцию не производим...».
Маякин: «Люди же есть».
Лукьянченко: «Получается, что 3000 человек не работают на основную продукцию. То есть 90% от вашего коллектива...».
Я не большой специалист в экономике и в металлургическом производстве, чтобы безапелляционно судить по одной видеозаписи, но старая пленка о многом заставляет задуматься. И прежде всего о том тупике, в котором оказалась Украина под руководством «красных директоров». Настали времена, когда на смену плановой экономике пришла приватизация, новая социальная политика, новый менеджмент. И жаль, что среди тех, кто не смог вскочить в этот вагон, оказался и завод им. Фрунзе, долгое время являвшийся градообразующим предприятием (кормильцем города). Мы остались на перроне, с депрессивной городской экономикой и «плачами на реках вавилонских» по счастливому социалистическому прошлому.
P.S. Так получилось, что этот невеселый материал выходит накануне Дня металлурга. Редакционный коллектив поздравляет всех константиновских металлургов, как нынешних, так и бывших, ветеранов труда, членов их семей с профессиональным праздником. Вы сделали все, что могли. Пусть это дает вам силы жить дальше.
И. Бредихин.
Продолжение следует.
Хочу расказать историю,
Хочу расказать историю, которую я слушал в пивбаре от соседей - мужиков. Работали они во Фрунзе в ширке. Наверное это цех товаров народного потребления, я так думаю. Были у них выборы начальника цеха. Понравился один момент: выступает со своей програмой кандидат в нач.цеха. Какой то Владимир Иванович. Он работал в конструкторском бюро завода. Один из рабочих задаёт ему вопрос:" Вот вы, Владимир Иванович, проработали в конструкторском бюро завода 17!!!! лет. Что вы сделали, сконструировали, создали за эти 17!!! лет?". Внимание.... он ответил:" Я изобрёл корзину для сбора грибов". Когда было это собрание я не знаю. Но видимо на заре перестройки. Но это не важно. Важен титанический труд не только красных но и розовых до красноты заместителей красных.