Случился он в прошлую пятницу. В день, когда членам участковых избирательных комиссий выдавались зарплата и суточные за работу во время первого тура выборов. Мероприятие, сопровождающее каждые выборы, в этот раз было окружено максимальной неразберихой. С утра в вестибюле горсовета собралась толпа людей — членам избиркомов накануне сообщили, что будут давать зарплату, и местом выдачи назначили горсовет. Первыми прибыли районные комиссии, которым срок выдачи определили на 11 часов. Правда, к этому времени стало известно, что деньги только поступили в госказначейство и их еще предстоит забрать из банка. Затем срок выдачи перенесли на два часа, но позже заговорили о том, что деньги сначала раздадут красноармейским избиркомам. Окончательный срок выдачи назначили на шесть вечера, но и он прошел в пустых ожиданиях.
К этому времени в фойе горсовета набилось полторы сотни людей — подтянулись и члены городских комиссий. Чтобы люди не подпирали стены и не смущали посетителей, открыли большой сессионный зал. Но и там никто не мог найти покоя, все бегали в фойе, опасаясь, что прозевают очередь.
Ожидание коротали как могли, слонялись по первому этажу, сидели в машинах. Раскрепощенная молодежь, не озабоченная правилами поведения, включила погромче музыку в мобильниках, кое‑кто решил угоститься энергетическими напитками прямо в коридоре. Взрослые тихо судачили и приличий не нарушали. Бодрость сохраняли только закаленные жители района, несмотря на то, что многие прибыли в город к восьми утра и понятия не имели, как будут уезжать.
Альбина, председатель комиссии на участке в районе:
— Нам так трудно работать с окружной, номера телефонов дают, а трубку не берут, мобильные сбрасывают. В бухгалтерии окружной нам сказали, что по транспорту возместят всего 700 грн., из них — 510 на бензин. Этого мало, а нам сказали: «Ваши проблемы, хоть летайте». Да и никто в комиссиях не знает, какую сумму получат, потому что никто не сказал, по каким расценкам она была начислена.
Тамара, председатель избиркома в районе:
— Я знаю, что мы должны получить суточные, но дадут ли мне зарплату, как освобожденному работнику, понятия не имею. Мы до выборов принесли бухгалтеру окружного избиркома договор и спросили, какая сумма туда должна быть вписана, сказали — не знают. В этот четверг я звонила в окружную, выяснилось, что половину документов там потеряли, в том числе и рабочие табеля…
Александр Иванович, зампредседателя избиркома:
— Такого бардака, как в этот раз, я не припомню. В актах выполненных работ, которые мы в этот раз подавали в комиссию, никаких сумм мы не проставили, откуда мы знаем, какие они должны быть? Нам что, прислали какие‑то разнарядки, ставки? Нет! Я слышал, что документы некоторые потеряли. Молодежь неопытная — сложила документы в файлы, их где‑то в угол бросили, они и повылетали, кто там будет разбираться. Я свои бумаги еще и скотчем перетянул, уже не первый раз в комиссии, так что у нас все в порядке.
Изможденные люди все‑таки дождались «часа расплаты» — вожделенные деньги привезли ближе к полуночи. Антонина, член комиссии в одном из сел, получила их в одиннадцать. Чтобы не прозевать очередь, ей пришлось половину суток неотрывно подпирать дверь кабинета. «Горожане» получили свои деньги уже за полночь, некоторые — аж к четырем утра. В итоге, каждый рядовой член участковой комиссии получил свои суточные в размере 201 гривны и 95 копеек.
— Я живу недалеко, но чуть не умерла от страха, пока донесла до дома эти двести гривен, — пооткровенничала Ильинична, одна из «рядовых» избиркомовцев. — А что, в час ночи идет и идет за мной какой‑то молодой человек, я быстрей, — и он тоже, я чуть не бегом, — а он уже нагоняет! Потом говорит: «Да не бойтесь, женщина, я охранник с кондитерской, за периметром смотрю…»
В. Гейзер.
К этому времени в фойе горсовета набилось полторы сотни людей — подтянулись и члены городских комиссий. Чтобы люди не подпирали стены и не смущали посетителей, открыли большой сессионный зал. Но и там никто не мог найти покоя, все бегали в фойе, опасаясь, что прозевают очередь.
Ожидание коротали как могли, слонялись по первому этажу, сидели в машинах. Раскрепощенная молодежь, не озабоченная правилами поведения, включила погромче музыку в мобильниках, кое‑кто решил угоститься энергетическими напитками прямо в коридоре. Взрослые тихо судачили и приличий не нарушали. Бодрость сохраняли только закаленные жители района, несмотря на то, что многие прибыли в город к восьми утра и понятия не имели, как будут уезжать.
Альбина, председатель комиссии на участке в районе:
— Нам так трудно работать с окружной, номера телефонов дают, а трубку не берут, мобильные сбрасывают. В бухгалтерии окружной нам сказали, что по транспорту возместят всего 700 грн., из них — 510 на бензин. Этого мало, а нам сказали: «Ваши проблемы, хоть летайте». Да и никто в комиссиях не знает, какую сумму получат, потому что никто не сказал, по каким расценкам она была начислена.
Тамара, председатель избиркома в районе:
— Я знаю, что мы должны получить суточные, но дадут ли мне зарплату, как освобожденному работнику, понятия не имею. Мы до выборов принесли бухгалтеру окружного избиркома договор и спросили, какая сумма туда должна быть вписана, сказали — не знают. В этот четверг я звонила в окружную, выяснилось, что половину документов там потеряли, в том числе и рабочие табеля…
Александр Иванович, зампредседателя избиркома:
— Такого бардака, как в этот раз, я не припомню. В актах выполненных работ, которые мы в этот раз подавали в комиссию, никаких сумм мы не проставили, откуда мы знаем, какие они должны быть? Нам что, прислали какие‑то разнарядки, ставки? Нет! Я слышал, что документы некоторые потеряли. Молодежь неопытная — сложила документы в файлы, их где‑то в угол бросили, они и повылетали, кто там будет разбираться. Я свои бумаги еще и скотчем перетянул, уже не первый раз в комиссии, так что у нас все в порядке.
Изможденные люди все‑таки дождались «часа расплаты» — вожделенные деньги привезли ближе к полуночи. Антонина, член комиссии в одном из сел, получила их в одиннадцать. Чтобы не прозевать очередь, ей пришлось половину суток неотрывно подпирать дверь кабинета. «Горожане» получили свои деньги уже за полночь, некоторые — аж к четырем утра. В итоге, каждый рядовой член участковой комиссии получил свои суточные в размере 201 гривны и 95 копеек.
— Я живу недалеко, но чуть не умерла от страха, пока донесла до дома эти двести гривен, — пооткровенничала Ильинична, одна из «рядовых» избиркомовцев. — А что, в час ночи идет и идет за мной какой‑то молодой человек, я быстрей, — и он тоже, я чуть не бегом, — а он уже нагоняет! Потом говорит: «Да не бойтесь, женщина, я охранник с кондитерской, за периметром смотрю…»
В. Гейзер.
