Узнав об инциденте со смертью человека у Донецкого областного Пенсионного фонда, уже на следующее утро, по горячим следам, мы были на месте печальных событий. Правда, этому предшествовала поездка на трамвае, где услышали от дончан массу нелестных слов в адрес протестующих. Их обзывали и дармоедами, и «сидящими за бабки». Отсюда стало понятно, почему число участников акции никогда не превышало 500 человек, что для столицы Донбасса цифра просто смешная.
О таком отношении «местных» нам также поведала болезненного вида женщина, которая первой встретила нас в палаточном лагере: «Я сейчас «прокалываюсь» от сахарного диабета, но все равно каждый день езжу на троллейбусе сюда из Макеевки. Два года назад мужа-чернобыльца похоронила, вот и не могу не поддержать ребят. Но сегодня меня опять чуть из салона не выкинули, когда я показала удостоверение чернобыльца. За 2 гривны оскорбили и унизили. Кричали, что мы здесь все купленные. Людей на нас просто натравливают!»
Итак, мы на месте. Эта площадь перед Облстатуправлением известна всем, кто хоть раз проезжал по Университетской. Несколько сот человек заняли зеленую зону вокруг бывшего фонтана (теперь пустой бассейн). С одной стороны у березок разместились палатки (сейчас пустые) с надписями практически всех городов области, несколько биотуалетов (рядом с которыми приютилась агитационная палатка КПУ), а в центре - матрасы, подушки, печки, раскладушки посреди рассыпанного пепла — итог вчерашнего побоища. О том, чем закончился силовой демонтаж палатки вечером 27 ноября, свидетельствует раскладушка, на которой спал ушедший в мир иной ветеран-шахтер, на ней горят свечи и лежат цветы, венки по периметру зеленой зоны, черные ленточки на деревьях, черные ленточки на рукавах, которые чернобыльцы добавили к белым лентам на головах с надписью «Голодую».
Нам удалось побеседовать с непосредственными очевидцами событий. Спящий на соседней с погибшим раскладушке участник акции рассказал, что около 17.00. купил деду валидол, нитроглицерин, которые он принял и лег спать. Во время побоища о старике все просто забыли. Сами еле успели выскочить после того, как была сбита «буржуйка» и угарный газ пошел в палатку, а затем снесли и саму палатку. Остался только Геннадий Иванович Коноплев (70-летний руководитель совета ветеранов и детей войны из Родинского). Когда к нему кинулись — было уже поздно. Вызвали «скорую», которая зафиксировала смерть. По мнению голодающих, смерть, скорее всего, произошла от удушья угарным газом.
О Г.Коноплеве все отзывались очень тепло – человек год назад похоронил невестку, которую сбил на машине милиционер (сейчас в бегах), воспитывает внуков, которые все время ему звонили и общались, всю жизнь отпахал на шахте. На импровизированном митинге, который начался тут же, нардеп М.Волынец со слезами на глазах рассказал, что прекрасно знал Ивановича еще с шахтерских забастовок 1989 года, что тот был вхож в дом депутата.
Другой близкий человек к погибшему, председатель областной организации независимого профсоюза горняков Н.Волынко обвинил власть в том, что она скрывает истинную причину смерти шахтера, а также распространяет слухи о том, что он, якобы, был бомжем. «Это был добрый и грамотный человек. Послушали бы вы, какие он стихи сочинял! – отметил профсоюзный лидер. - Когда каждый из вас вернется в свои города, то посмотрите в глаза местным депутатам. Спросите, – почему они бросили свой народ? А что касается Партии регионов и Януковича, скажу одно – рожденные отнимать, никогда не будут созидать!»
Но все же чувствовалось, что протестующие находятся в состоянии растерянности. Особенных, чем-то отличающихся от того, что было до смерти шахтера, действий пока никто не планирует. Кто-то решил поехать в Киев, кто-то считает, что здесь он нужнее. Так и хочется сказать: «Отряд не заметил потери бойца», но это не совсем так. Что-то такое в воздухе витает, а вот выварится это во что-то или нет, — покажут ближайшие дни или даже часы.
В.Березин.
