Первые весенние дни не радуют солнцем. Но все больше и больше ощущается дыхание Минского мира. Уже не слышны раскаты дальнобойных орудий. Пророссийские террористы не обстреливают наши мирные города. Потихоньку убирают блокпосты. В народных республиках проводят зачистки среди «защитников от правосеков». Кажется, еще чуть-чуть, — и загудят рабочие гудки. Побегут трамвайчики до Красного Октября, развозя константиновцев по рабочим местам.
И всему этому суждено сбыться, если та сторона также сложит оружие и начнет мирное строительство. Вспомнит, что у них тоже есть старики и дети.
Есть ли у нас шанс на такое? Конечно есть. Если Путин сотоварищи совсем не слетел с катушек и будет держать слово. Ведь все мы понимаем, что захарченки, плотницкие и иже с ними поют под дудку крысолова из Москвы. А кто не поет и лепечет о справедливости типа краснолучинского Косогора, — за тем приезжает отряд карателей и его садят в подвал. И это в лучшем случае. Например, защитника от киевской хунты Бэтмена просто сожгли живьем, расстреляв из огнемета. Вместе с ним живьем сожгли с десяток молодых ребят. Сожгли без суда и следствия. А чтоб не мешали строить новую народную республику.
Народные революции жгут живьем своих героев. На смену идеалистам приходят прагматики и подлецы. Но приходят те, кто просит Украину снять экономическую блокаду, чтоб можно было бы развернуться по полной. Предлагая народу трудодни, себе — признание во всем мире и легализацию торговли углем и металлоломом. Все хотят мира и обогащения. И только затурканный пропагандой «ватник» хочет прихода «руськой весны» в форме наводчика бурята. Которому, в какую сторону ни стреляй, — попадешь в бледнолицего. Вот он и палит по сторонам без устали. А ватник, глотнув порцию кисилевщины, страдает, что здесь, на освобожденной территории от фашистских оккупантов, он какой-то недорусский.
Хунта не обстреливает его квартиру. Его жену не насилуют на блокпосту. А его сына на площади никто не распинает. Даже снегири предательски смеются над ним. И так ему тяжело от всего этого, что он вдруг задается логическим вопросом: «Если по нему не стреляют, не насилуют и не распинают, — может он вовсе не русский, а украинец?» Затем смотрит на свою неубранную квартиру, батарею бутылок из-под водки, кучу долгов «жидобендеровскому» Приватбанку, и успокаивается — «русский, русский». И так становится ему легко от этого на душе, что он готов еще двадцать три года ждать халяву с северо-востока.
А если серьезно, то весной оживает природа. И мы вместе с нею. И если природа начинает играть новыми красками, то нечего нам лежать на печи. Под лежачий камень вода не течет. Лишь бы был мир. Все остальное будет.
А.Меланченко.
