Захар спас от исполкомовских теток, коммуняк, алкашей и зэков
Как-то шла на почту за литературой. Смотрю — а тут какая-то куча людей, бабки, сотрудники горисполкома, ухоженные, с маникюром. Держали, явно для картинки, плакаты за Россию, Беркут и т.п. Разворачивалась информационная война и это делалось явно на картинку.
У исполкома на митинге, увидев с георгиевской ленточкой депутата-коммуниста Бескоровайного, я решила к нему подойти. Мы давно знакомы, когда он работал стоматологом в Катериновской больнице. Я ему сказала: «Константин Михайлович — неужели Вы не понимаете, что нельзя раскачивать ситуацию, когда в стране такие тяжелые события? Вы же подставляете людей! Начнутся жертвы! Вы отвечаете за то, что творите?». Я тогда это четко понимала. Он ответил жестко: «Идите, куда шли и нам не мешайте!» Я сходила на почту, получила литературу и вернулась. И тут слышу слова с крыльца в микрофон Пасечной, о том, что «11 мая мы все, конечно же, придем на референдум и проголосуем за Донецку народную республику»! И спрашивает: «Правильно я говорю?». Тогда такая тишина наступила и у меня просто вырвалось от души: «Нет! Не правильно!». И тут на меня кидается вся эта толпа, хватает и тащит меня в центр к микрофону. Я не понимала о чём я им буду говорить. Во-первых, считала, что это бесполезно. Во-вторых, зомбированные люди на всё способны. В-третьих, я понимала, что будет, если я еще что-нибудь скажу! И они вели себя крайне агрессивно.
Дергали. Порвали куртку. Кричали, что я пьяная, что надо судмедэксперта вызвать. Особенно одна блондинка старалась. Точно знаю, что она с горисполкома. И всё это делали исполкомовские тетки, а пьяные коммунисты им помогали. Меня, по сути, спас мужчина, которого все называли Захар. Ринулся, молодец, на мою защиту. Ему, правда, по спине досталось.
Милиция пряталась в уголочке. Стояли, как футболисты перед штрафным ударом. Ощущая, что получат по одному месту. Ни на что не реагировали, будто это оловянные солдатики.
Я ощущала, что это какая-то сплоченная организация. С одной рукой написанными и розданными плакатами.
Среди них был Коля — мой сосед, который трижды отсидел, с наколками — майорскими погонами, по кликухе «Майор». Я ему говорю: «Колёк, как ты здесь оказался? Ты всю жизнь курил косяки, а теперь пошел в политику?!» Рядом с ним был такой же мой знакомый Валера. «Вы понимаете, что с вами тюремщики?», — к Бескоровайному обратилась. На что он задергался, говорит, это какая-то ошибка и он всё сейчас по списку проверит.
МЧС — предатели, "Провинция" — единственное слово за Украину
Замечу, что с ними были МЧСники. Потому что с утра, когда я шла на электричку на 7.40, каждый раз подъезжал к баррикаде у исполкома микроавтобус с российским флагом и военными в форме российского образца. МЧСники, видно, были с ними всю ночь и помогали дежурить. Они с этими военными явно дружили и организовывали что-то типа Крыма — зеленых человечков, под видом народной дружины. Среди них я видела своего ученика Андрея. Его мама тоже учитель. Так она, преподавая в школе с украинским языком обучения, ходила и всем показывала фото в телефоне — какой ее сын замечательный на фоне блок-поста у исполкома. Ее дочь, тоже сепарку, хотели назначить в отдел культуры. Еле отбили.
По-моему, для них наступил переломный момент (как отпустили тормоза), когда наши на Майдане стали захватывать Дом профсоюзов, админздания. Дело пошло к нашей победе. И тогда у нас начались реальные события. Думаю, что формирующийся здесь «русский мир», понял, что Киеве произошло то, что им не даст здесь оболванивать и захватывать народ.
Потом спалили вашу «Провинцию». Я тогда пришла, купила сто ваших газет за свои деньги, и ходила по всем селам, где работала, бабушкам в огороде, раздавала. Потому что вы четко заняли украинскую позицию. Стала тогда возле нижней «Брусницы» и раздавала газеты. Увидев меня исполкомовские тетки чуть с ума не сошли. Стали орать, что я преступница и меня надо срочно арестовать. Они и теперь сидят в исполкоме и получают от Украины зарплату. Причем не маленькую.
***
Мне руководство района сейчас говорит, что в 2014-м в Коммуну они убежали в июне, а через месяц вернулись.
Брехня! Они там уже были в мае. Помню, потому что учебный год еще не закончился. Всё образование смылось туда раньше, весь этаж в школе заняли. Оносову со Степаненко разрешили не приезжать на работу. Обалдеть — они дистанционно работали и получали зарплату! Как-то мы ехали в школьном автобусе с детьми в Новодмитровку и директор лицея, ехавшая с нами, рассказывала о беседе с комендантом города каким-то Романом, водителем Астаховой. Капец, какие-то водилы нами командовали!
Я живу на Правобережье. Помню, одна ночь в начале мая была такая, что я выключила свет, зажгла свечку и молилась. Потому что война какая-то была одновременно и на горисполокоме, ГОВД и на телевышке. Это было где-то в 23.00. Утром было тихо и все высыпали на улицу — поглазеть, что же произошло.
В мае меня вызвали в горотдел милиции, но не по заявлению, что я подала о бардаке, который творился у памятника Ленину (пьянствовали — мешали детям гулять), а о воровстве на рынке у меня мобилки. Когда пришла, то обалдела — с одной стороны висит флаг «ДНР», с другой Советского Союза, с третьей — России! Все в шлемах с забралом, в обмундировании, в коридорах стоят щиты, полная боевая готовность — они приготовились «отбиваться от правого сектора». Их пугало донецкое руководство, что само потом в Киев удрало. Они лузгали семечки и смотрели телевизор. Зрелище страшное. Менты все нервные, в напряжении. А я еще и говорю: «Что, ждете возвращения Януковича? Когда меня били у Горсовета на митинге сепаров, что-то я не видела у вас готовности меня защищать!». Они офигели.
Записал В.Березин.
Продолжение следует.
