По весне, когда распускаются деревья и зеленеет трава в ближайшей скудной посадке, вовсю поют соловьи. Природе не служат препятствием заборы и камеры наблюдения, и трели можно слышать на достаточном расстоянии. Само административное здание горгаза несколько громоздко, чтобы иметь когда‑нибудь возможность оказаться в зеленой тени деревьев. Растительность на территории редкая, разумеется, аллей нет, только немногие деревца, и те, случается, иногда кому‑то мешают. Угнетающе сказывается отрицательный пример ухода за растениями расположенного невдалеке «Зеленстроя», возящего на стройки «новых украинцев» цистернами воду и не пролившего ни единой капли на березки, посаженные ими же вдоль дороги напротив своей конторы.
Все это кажется несущественным по сравнению с бедами, которые имела контора в ее бытность на правобережной стороне города. Здесь листопад можно было наблюдать несколько раз в году. Во дворе старого горгаза росло всего несколько чахлых деревьев — все, кроме акации и паслёна, здесь засыхало. Окна зданий тонировать не требовалось, со временем они сами теряли прозрачность. Удушливый газ делал видимость на ул. Ленина нулевой и автомобили включали противотуманные фары. Все понимали — химический завод не парфюмерно‑карамельная фабрика, да и помощников ему загрязнять атмосферу было рядом больше, чем достаточно.
Не все горгазы находились в лучших условиях, чем константиновский. Исключением был, пожалуй, лишь енакиевский. Он был с самого начала озеленен и выглядел оазисом в пустыне. Здесь прекрасно чувствовали себя не только декоративные деревья, но и плодовые. Дзержинск и Горловка встречали смогом обогатительной фабрики и тлеющих терриконов, и приятных впечатлений не доставляли. В Шахтерске же был свой казус — единого двора газового хозяйства не существовало вовсе. Предприятие располагалось в пятиэтажном жилом доме, вернее, в одном из его подъездов. Четырехкомнатная квартира являлась кабинетом начальника, трехкомнатная — главного инженера. Бухгалтера располагались в двухкомнатных. Служба АДС находилась в угловой квартире первого этажа. Запомнилась надпись на одной из дверей аварийки: «Туалет только для сотрудников АДС, посторонним вход со своей туалетной бумагой». Мастерские находились на другой стороне горгаза, а склады и вовсе в другом городе — Торезе. Положение там поменялось совсем недавно, и условия труда в константиновской конторе являются далеко не худшими.
С переселением в новое здание продолжилось благоустройство кабинетов. Первым был оборудован удобствами и комфортом кабинет начальника, ему теперь не надо было опускаться в бомбоубежище в поисках прохлады при испепеляющей жаре за окнами. В кабинете стало уютно, свежий прохладный воздух создавал ощущение бодрости и легкости. Микроклимат был чудесный. Со временем здесь были установлены другие марки кондиционеров, более современные, что значительно улучшило рабочую обстановку.
Горгаз является по своей специфике не только производственным и контролирующим образованием. Схема надзора за потребителями обширна и многогранна. Здесь не отбрасывают старое выражение: «Социализм — это, прежде всего, — учет», или хотя бы его последнюю часть. С таким же успехом он стал и подконтрольным заведением, а контролеров и проверяющих сейчас хоть пруд пруди. Наряду с известными и значительными, расплодилось непонятных фирм с более чем сомнительными функциями.
Как‑то появляются в комнате приема пищи две дородные дамы пышных форм и начинают осмотр помещения. От наметанного глаза не ускользнуло ничто. Холодильник оказался мал, канализация заужена, освещение недостаточное, разделочная доска из несоответствующей породы дерева. Приняв комнатушку за столовую, поскольку в ней стояли столики и стулья, проверяющие и вовсе расходились. Куча выявленных нарушений возрастала как снежный ком. Поведение женщин приобрело надоедливый, неприятный характер. В конце концов им все‑таки указали на дверь, придав непрошеным гостьям некоторое ускорение на выходе. Спотыкаясь и отплевываясь, они подобрали с земли свои пустые сумки, больше похожие на цыганские баулы, и зашагали восвояси. Больше их никогда не видели.
В начале рабочего дня появился в горгазе строгий пожарный инспектор с очередной проверкой. Были выявлены нарушения: несоответствие в розетках и выключателях, которые установили строители и кои были приняты госкомиссией. Все было опечатано и составлен соответствующий акт. Работа горгаза стала затруднительной. По случайному стечению обстоятельств автомобиль с бригадой по отключению газа нерадивым потребителям оказался возле пожарного депо. Брандмейстеры задолжали за газ и на неоднократные уведомления и предписания упорно не реагировали. Было тихо, бойцы, очевидно, сдавали свой главный и постоянный норматив. Услышав лязг лестниц, первым опомнился дежурный, прибежало начальство с последней просьбой не отключать газ и пожалеть служивых, ведь деньги уже на подходе. Тут же было разрешено горгазу пользоваться выключателями и розетками по своему усмотрению. Оказалось, что пожарные — добрые парни, ничем не испорченные, с приятной улыбкой Шварценеггера. Они сейчас посещают горгаз только как друзья и помощники.
В. Козаков.
