Библия, священная книга христианской религии, запись божиих откровений человеку, в части, называемой Исход, не считает нужным произнести поименно угнетателей народа Израилева — египетских фараонов, и от этого не становится менее весомой. Не называя в своих публикациях часто и густо фамилий, автор также старается следовать по смыслу святого писания, ибо все мы находимся на пути к богу.
Построенное в середине шестидесятых новое здание горгаза, отвечало всем тогдашним требованиям: было светло и просторно. Особенно выделялся в положительном плане технический кабинет, являвшийся одновременно технической и художественной библиотекой. В строении по Емельянова, 76 при наличии больших и удобных помещений, техкабинету была выделена неудобная комната с окном, выходящим на задворки. Свет здесь вынужден гореть даже днем. Никудышняя акустика заставила поставить мониторы, ибо живая речь звучит тут крайне невнятно. Кабинет уже давно напоминает коммунальную квартиру; сюда подселили службу ВДГО — эдакого пасынка горгаза. ВДГО до этого разгоняли, переподчиняли и в конце концов оставили в покое. На этом и кончаются преимущества старого здания перед новым.
Двор же старого горгаза иначе как отвратительным не назовешь — это была круглосуточная проходная для всех. Здесь же стоял жилой дом на несколько семей, на шестах висело белье, как флаги расцвечивания, красовались туалеты. Постепенно жителей стали выселять, освобождая жилплощадь. Бригаде пуска и врезок достался, к примеру, в качестве мастерской и нарядной, — сарай, пахнущий мышами.
Освещение двора почти отсутствовало. Однажды, вечером в углу двора послышалась какая‑то возня. Вышла луна, и стало отчетливо видно пивную бочку с надписью: «Жигулевское пиво. Магазин «Ксеня». Орава различных тунеядцев с тазиками, выварками и ведрами толпилась возле сливного крана. Хриплый голос из бочки гулко кричал, что пива еще совсем недавно было по колено, а теперь лишь по щиколотку, и требовал не занимать очередь. Толпа злилась и негодовала. Диспетчер была занята приемом данных почасового расхода газа, аварийка задерживалась где‑то на заявке. Откуда взялась бочка, — оставалось неясным.
Диспетчер согласилась, — бочку надо убирать, иначе будут неприятности, — и поступили решительно. Бочку докатили до трамвайной остановки «химическая» и бросили кверху дышлом.
В ответ на звонок в горпищеторг, тамошний диспетчер благодарно ответил: «Тракторист доложил, что оставил бочку с пивом (900 л) возле «Ксении», но сторож не подтвердил этого и было решено, что бочку тракторист просто потерял».
В горгазе под забором остались сидеть два любителя пива из тех, кого устроила к нам милиция. Была текучка кадров. Зарплата начальника конторы составляла 160 рублей (один ящик коньяка). Ставка шофера — всего‑то 70 рублей (неполный ящик водочки). Среди ИТР была тоже самая разношерстная публика, как то: технологи стекла, овощеводы, мелиораторы, торговые работники, техники по искусственному осеменению животных и т. д. Результаты их работы налицо: тогдашний начальник ПТО просит у Донецка 500 газовых краников диаметром 15 мм и 500 газовых краников диаметром полдюйма.
Такая же белиберда была и в других позициях. Возможно, в палате мер и весов найдут разницу, в обиходе же это были одни и те же вещи в разных измерениях. Итээровец остался при своем мнении.
Дальше — больше. На авто главного инженера (тогдашнего) обнаружили развалившуюся крестовину. «Ерунда, — ответил тот, — я думал, кардан крякнул!» И вот уже механик ругает шофера, у которого на авто не горят передние стопсигналы и принуждает рабочих собирать двигатель без поршневых колец. «Поставим когда‑нибудь, это не главное в моторе!» Начальник снабжения по дороге теряет прицеп, водитель не находит город Харцызск, куда его отправили за товаром. Другой водитель переезжает собственный аккумулятор, заявляя, что его просто украли. Прожекторы эл. защиты и пенополиуретан для изолировки газопроводов отвезли прямиком на свалку, как совершенно ненужные.
В то время горгаз получал трубы для газификации вагонными нормами, в основном Луганского завода им. Якубовского, по весу. Реализация же шла на метры. Пересчет вели все счетные работники с помощью «Феликса» и конторских счетов, применяя максимальные и минимальные допуски всего сортамента. Окончательный баланс подвела выездная сессия народного суда, найдя отрицательное сальдо в действиях всего лишь одной рабочей склада.
В. Козаков.
Продолжение следует.
