Военная реформа у нас явно затягивается, в результате чего многие молодые люди перед призывом начинают хворать, хромать, а то и вовсе ходить под себя.
Такие случаи симуляции наблюдались и раньше, но были всего лишь единичными и массового характера уж никак не носили. Армия считалась школой мужества, ее уважали, ею гордились и хотелось, чтобы это все возродилось в какой‑то мере.
Такие случаи симуляции наблюдались и раньше, но были всего лишь единичными и массового характера уж никак не носили. Армия считалась школой мужества, ее уважали, ею гордились и хотелось, чтобы это все возродилось в какой‑то мере.
Лето 1970‑го. Маньковский район Черкасской области. Расположенная здесь воинская часть несет боевое дежурство, занимается учебой, выполняет регламентные работы. Один из военнослужащих скоро будет праздновать день 20‑летия. Решили скромно отметить этот праздник. В ларьке военторга кроме березового сока с мякотью конечно же ничего не нашлось. Я и мой товарищ Сергей Белоусов были дружно откомандированы в ближайшее село, кратчайший путь в которое проходил через боевые позиции стратегических ракет. Усиленная охрана и оборона этого объекта поддерживались на таком уровне, что никакой лазутчик-диверсант, террорист преодолеть ее не могли. Система «Тантал», «Градонт», выпрыгивающие мины-лягушки, высокое боевое напряжение на сетке и другие заморочки уверенно делали свое дело.
Зашли в караулку РЭЗМа, договорились об отключении напряжения на определенном участке периметра, сверили часы (как разведчики!). Часовой пожелал: «Ни пуха, ни пера!» — «К черту!» — ответили мы.
В селе загрузились быстро, здесь не принято употреблять спиртное из магазина, предпочтение отдается «буряковке», в которую при варке добавляют лавровый лист, забивающий отвратительный запах этого продукта. Вино и настойки хранятся в сельпо годами, и поэтому успешно конкурируют с известными Абрау Дюрсо и Массандрой.
При выходе из села услышали крики о помощи в районе пруда. Не теряя времени, бросились туда. Оказалось, тонул паренек 10‑12 лет. Мгновенно разделись (сказался армейский опыт!) и бросились в воду. Случилось так, что утопающий нашел меня первым, ухватившись за мое тело мертвой хваткой. Все получилось не так, как на плакатах ОСВОДа. Паренек тянул меня на дно, мешал всплыть. В мозгу пролетела вся жизнь… воздуха не хватало… всплыть не удавалось. Вдруг кто‑то схватил меня с другой стороны сильными руками. «Неужели утопающих двое?» — пронеслось в голове. Но тот, другой, тянул меня явно на поверхность. Удалось глотнуть воздуха. Это пришла помощь друга. Вдвоем мы наконец вытянули из воды этого пацана. Еще минуту назад он едва не утопил меня, а теперь лежал синий, без признаков жизни. Время было дорого, начали откачку воды и искусственное дыхание. Не сразу, но появились результаты. Лишь после того, как последняя вода покинула организм, а нахлебался ее парень очень много, — у спасенного задрожали веки, задергалась щека, запульсировало что‑то на шее. С хрипом он стал дышать, лежа на боку.
Подняв голову, мы с Сергеем увидели бегущих к нам милиционера и двух женщин в белых халатах, вероятно, из медпункта. Основное было сделано, подхватив вещи, через минуту мы уже подбегали к лесу.
В карауле волновались, время было на исходе. Вкратце все рассказали. Напряженность потихоньку стала спадать. День закончили на мажорных нотах. Утром в части случился переполох. Возле КПП стоял автобус, требовали командира. Оказалось, приехала райадминистрация, представители ОСВОДа, родственники потерпевшего. Стояли девушки с хлебом‑солью в лентах и вышиванках. Все хотели поблагодарить спасителей, поздравить и наградить медалями «За спасение утопающего». Командир ответил, что здесь таких нет, поскольку такой факт невозможен в принципе. Делегация настаивала. Сыграли построение. Командир скомандовал: «Герои, спасшие мальчика в Кищенцах, выйти из строя!» Я и Сергей не боялись КГБиста и гаупвахты, просто не хотели сдавать своих друзей, обеспечивавших наш поход. В противном случае, их ожидали серьезные напряжности.
Делегация растерялась и подавленно пошла к автобусу. Начался развод на работы.
Земля слухами полнится. Подзывает как‑то нас батя к себе и спрашивает:
— А где это вы, орлы, так хорошо научились плавать и нырять?
— На Донце, на Волге, — отвечаем.
— За парнишку спасибо, но больше в самоволку не ходить — накажу по полной!
Стоит командир — сама строгость, а глаза добрые. До сих пор я помню его командный голос: «Дивизион! К торжественному маршу на боевое дежурство по защите нашей Родины — Союза Советских Социалистических республик — побатарейно, равнение направо, шагом марш!»
В. Козаков.
