С Евгенией Ивановной случилась беда - 73-летнюю женщину перестал обслуживать социальный работник. Несколько недель назад закрепленная за ней сотрудница терцентра пришла к старушке и сообщила, что приносить ей хлеб и покупать лекарства она больше не будет.
Новость прозвучала, как гром среди ясного неба. Родственники у пожилой женщины есть, но ухаживать за ней они не могут: дочь - инвалид, а внук находится в другом городе. Через день ей передали на руки бумагу из городского территориального центра с официальным отказом обслуживать. Директор терцентра Ирина Рябенко сообщала в документе, что причиной отказа является болезнь Евгении Ивановны. Больше года та состоит на учете в онкологическом кабинете, а по Положению о Территориальном центре, в случае выявления такого диагноза, обслуживание одиноких стариков на дому сотрудниками прекращается. Здесь же в документе отдельным пунктом перечислялись и сами противопоказания для работы терцентра: «наличие у гражданина... онкологических заболеваний четвертой клинической группы».
- Вот так терцентр «обрадовал», дескать, у меня рак четвертой степени, - рассказывает Евгения Ивановна. - Расстроилась, конечно, расплакалась. Зачем же они меня до срока хоронят? Но ведь мне не привыкать бороться. Я уже восемь лет не могу ходить, от спальни до входной двери добираюсь за полчаса, табуреточку с собой несу, отдыхаю на ней через каждый шаг. В панику впадать я не стала, а решила разобраться. Позвонила в ВКК (врачебно-консультационную комиссию) знакомой докторше, та объяснила: да, четвертая стадия, опухоль в груди из внутренней превратилась в наружную и кровоточит.
Евгения Ивановна человек смелый, она и профессии избирала отнюдь не женские — водила автобусы, такси. А в 18 лет даже взрывником на шахте работала. Новость, способная раздавить менее стойкого человека, только подтолкнула ее к действию. Поддаваться страху она не стала и соцработникам не поверила:
- Я решила, что они сами поставили мне диагноз, мое самочувствие ведь не ухудшилось, болей нет, с аппетитом все в порядке, - утверждает пожилая женщина. - Онколог ко мне приезжал в июле, назначал терапию, никаких разговоров об ухудшении не было. Может, им надоело меня обслуживать, ведь девочки уже семь лет ко мне ходят? Я, правда, стараюсь не загружать своего соцработника — убирать не просила, раз в две недели мне покупали продукты, оформляли справки. Пусть поймут, я не умирающая, и мне все еще нужна их помощь.
Просидев без ухода две недели, Евгения Ивановна решила помогать себе самостоятельно, позвонила главному врачу ЦРБ Ольге Лобас и попросила уточнить диагноз. После этого онколог осмотрел пациентку на дому и, по словам Ольги Николаевны, «выдал справку, согласно которой терцентр имеет право обслуживать эту женщину».
Кстати, в справке ВКК, выданной Евгении Ивановне в августе, степень онкозаболевания тоже значится как третья. Онколог Евгений Фомин объяснил корреспонденту, что после пройденного курса терапии состояние его пациентки улучшилось.
В городском территориальном центре социального обслуживания пенсионеров и одиноких нетрудоспособных граждан считают себя правыми, хоть и не решаются спорить с мнением медиков.
- Евгения Ивановна сама в разговоре сказала нашим сотрудникам, что у нее имеется опухоль и она наблюдается у врача, - объяснила директор терцентра Ирина Рябенко. Мы написали запрос онкологу, он дал нам заключение о четвертой степени. А вчера мы получили письмо из горбольницы №5 о том, что больная повторно осмотрена и прошла курс химиотерапии, что опухоль уменьшилась на 70% и теперь мы можем ее посещать. Но все это, скорее, вызвано тем, что она принялась скандалить, и с ней не захотели связываться. Девочки категорически не хотят у нее работать, она грубит социальным рабочим, но мы решаем вопрос, кого заставить туда пойти. Кстати, в дома-интернаты людей с четвертой степенью онкозаболеваний тоже не принимают. В терцентре, кроме положения об отказе в обслуживании при наличии противопоказаний мы не имеем никаких инструкций, что делать в таких случаях. А людям остается только частным образом нанимать кого-то ухаживать за собой.
В итоге Евгения Ивановна все-таки вынудила терцентр позаботиться о ней. Правда, на платных условиях и начиная с октября. За визит социальных рабочих она должна будет платить около 50 гривен ежемесячно.
Новость прозвучала, как гром среди ясного неба. Родственники у пожилой женщины есть, но ухаживать за ней они не могут: дочь - инвалид, а внук находится в другом городе. Через день ей передали на руки бумагу из городского территориального центра с официальным отказом обслуживать. Директор терцентра Ирина Рябенко сообщала в документе, что причиной отказа является болезнь Евгении Ивановны. Больше года та состоит на учете в онкологическом кабинете, а по Положению о Территориальном центре, в случае выявления такого диагноза, обслуживание одиноких стариков на дому сотрудниками прекращается. Здесь же в документе отдельным пунктом перечислялись и сами противопоказания для работы терцентра: «наличие у гражданина... онкологических заболеваний четвертой клинической группы».
- Вот так терцентр «обрадовал», дескать, у меня рак четвертой степени, - рассказывает Евгения Ивановна. - Расстроилась, конечно, расплакалась. Зачем же они меня до срока хоронят? Но ведь мне не привыкать бороться. Я уже восемь лет не могу ходить, от спальни до входной двери добираюсь за полчаса, табуреточку с собой несу, отдыхаю на ней через каждый шаг. В панику впадать я не стала, а решила разобраться. Позвонила в ВКК (врачебно-консультационную комиссию) знакомой докторше, та объяснила: да, четвертая стадия, опухоль в груди из внутренней превратилась в наружную и кровоточит.
Евгения Ивановна человек смелый, она и профессии избирала отнюдь не женские — водила автобусы, такси. А в 18 лет даже взрывником на шахте работала. Новость, способная раздавить менее стойкого человека, только подтолкнула ее к действию. Поддаваться страху она не стала и соцработникам не поверила:
- Я решила, что они сами поставили мне диагноз, мое самочувствие ведь не ухудшилось, болей нет, с аппетитом все в порядке, - утверждает пожилая женщина. - Онколог ко мне приезжал в июле, назначал терапию, никаких разговоров об ухудшении не было. Может, им надоело меня обслуживать, ведь девочки уже семь лет ко мне ходят? Я, правда, стараюсь не загружать своего соцработника — убирать не просила, раз в две недели мне покупали продукты, оформляли справки. Пусть поймут, я не умирающая, и мне все еще нужна их помощь.
Просидев без ухода две недели, Евгения Ивановна решила помогать себе самостоятельно, позвонила главному врачу ЦРБ Ольге Лобас и попросила уточнить диагноз. После этого онколог осмотрел пациентку на дому и, по словам Ольги Николаевны, «выдал справку, согласно которой терцентр имеет право обслуживать эту женщину».
Кстати, в справке ВКК, выданной Евгении Ивановне в августе, степень онкозаболевания тоже значится как третья. Онколог Евгений Фомин объяснил корреспонденту, что после пройденного курса терапии состояние его пациентки улучшилось.
В городском территориальном центре социального обслуживания пенсионеров и одиноких нетрудоспособных граждан считают себя правыми, хоть и не решаются спорить с мнением медиков.
- Евгения Ивановна сама в разговоре сказала нашим сотрудникам, что у нее имеется опухоль и она наблюдается у врача, - объяснила директор терцентра Ирина Рябенко. Мы написали запрос онкологу, он дал нам заключение о четвертой степени. А вчера мы получили письмо из горбольницы №5 о том, что больная повторно осмотрена и прошла курс химиотерапии, что опухоль уменьшилась на 70% и теперь мы можем ее посещать. Но все это, скорее, вызвано тем, что она принялась скандалить, и с ней не захотели связываться. Девочки категорически не хотят у нее работать, она грубит социальным рабочим, но мы решаем вопрос, кого заставить туда пойти. Кстати, в дома-интернаты людей с четвертой степенью онкозаболеваний тоже не принимают. В терцентре, кроме положения об отказе в обслуживании при наличии противопоказаний мы не имеем никаких инструкций, что делать в таких случаях. А людям остается только частным образом нанимать кого-то ухаживать за собой.
В итоге Евгения Ивановна все-таки вынудила терцентр позаботиться о ней. Правда, на платных условиях и начиная с октября. За визит социальных рабочих она должна будет платить около 50 гривен ежемесячно.
