Есть ли жизнь над затопленным подвалом?

Смрад от канализационных «благовоний» и паровой бани от местной теплотрассы здесь — дело обычное. Порывы коммуникаций, по словам обитателей квартир первого этажа, случаются примерно раз в две недели. Летом проветриванием с этими неудобствами борятся жильцы, зимой — специалисты аварийной службы Комэнерго, которые исправно, как новогоднюю елку, украшают гнилые трубы очередной партией хомутов. Говорят, это единственная из доступных для Калинина, 56 услуг, которая предоставляется своевременно. Потому и неудивительно, что здешний фундамент просто не успевает просыхать. От постоянной сырости квартиры первых этажей превращаются в рай для плесени, которая постепенно захватывает всю домашнюю утварь, уничтожает хозяйские обои и мебель. Без постоянного проветривания квартиры превращаются в туберкулезную каталажку. Ни о каких перерасчетах или возмещении на протяжении многих лет никто их жильцов даже не слышал: «Да какое там. Если жильцам первого этажа приходится платить даже за мусоропровод и неработающий лифт! На наши жалобы никакой реакции ни со стороны ремонтного участка (бывшего 5‑го ЖЭКа), ни со стороны руководства Комэнерго, нет. Бьемся, как о каменную стену, — говорят жильцы. — Как ни странно, нынешний инженер — бывший начальник нашего же ЖЭКа. И проблемы Калинина, 56 знает досконально, но решать их не собирается. Говорит, что у компании нет ни денег, ни материалов на замену устаревших коммуникаций».

Последние разбирательства с Комэнерго по поводу залитого подвала произошли у Виктории, жительницы первого подъезда. Вернувшись из больницы, где лежала с хронически больным ребенком, инвалидом детства, квартиру просто не узнала. Стены за две недели почернели от плесени, а пол из ДВП превратился в полосу препятствий: «Как видите, переклеить успела только коридор. До остального просто руки не дошли, да и денег лишних на постоянные ремонты просто нет. Чтобы не задохнуться пока все здесь проветривалось, мы с ребенком жили в дальней комнате. Для мальчика с его здоровьем вообще не желательны такие условия: сначала мы до одурения топим, чтобы просушить квартиру, а потом открываем все окна, чтобы избавиться от ужасного запаха. Но если стены можно переклеить, а посуду отмыть, то мебель, которая разбухла окончательно, через некоторое время придется выкинуть. В этой квартире я живу уже 7 лет, но не помню, когда в последний раз в подвале было сухо. На этот раз терпение лопнуло, начала звонить в Комэнерго».

Уже на следующий день после жалобы в квартире появилась мастер участка, но не с помощью, а в поисках крайнего. Сначала Виктории заявили, что грибок и сырость в квартире появились по ее, хозяйки, вине: то ли из‑за непроходимости дымвентканалов, то ли из‑за того, что квартира не отапливается, то ли потому, что не выполнены утеплительные работы стены, граничащей с холодным коридором. Когда после долгих пререканий женщина сама полезла к вытяжке, оказалось, что туда без труда всасывает даже руку, температура в квартире от автономного электрообогрева выше 25 градусов, а стены почему‑то цветут только от пола, причину пришлось искать глубже. В подвале…

В темное сырое помещение спустились целой делегацией. Оказалось, вопреки отчетам мастера руководству Комэнерго, вода в подвале хоть и не до бровей, но все‑таки стояла. А из недавно отремонтированной аварийной бригадой теплотрассы бежала струйка горячей воды. Под давлением настойчивой владелицы промокшей квартиры, наличие жидкости в подвале все‑таки признали. Вот только акт по этому поводу ответственные лица писали на «дистанционном управлении» — в телефонном режиме под диктовку главного инженера Комэнерго Т. Щелкуновой, которая даже на расстоянии увидела, что площадь затопления в подвале под первым подъездом «не превышает допустимых норм — 4 квадратных метра по площади и высотой со спичечный коробок». В тот день долгожданного акта обследования состояния пострадавшей квартиры хозяйка так и не дождалась.
 

Заказывать его пришлось у самого начальника Комэнерго Н. Мартыничевой: «Как все люди, пришла в приемный день, по очереди зашла, после отмашки секретаря. Просила составить акт о жилищно-бытовых условиях в моей квартире и оценить сумму причиненного мне ущерба. Не отрываясь от мобильного, Надежда Александровна мою проблему таки выслушала, пообещала, что акт мне составят, но не ранее, чем положено — через 15 дней. И беспристрастно посоветовала: «А вообще, по всем вопросам обращайтесь в суд!» На том наш разговор закончился…»
 

Ждать очередного визита представителей от Комэнерго не пришлось. Уже через несколько дней под предводительством инженера Щелкуновой в квартиру Виктории шумно ворвалась комиссия в составе 6‑ти человек. Но вместо разбирательства и составления акта по существу, комиссионеры устроили банальный скандал в духе Комэнерго: с криками, воплями и угрозами. Никакого акта хозяйка, которая исправно платит за «услуги» той самой управляющей компании, так и не увидела, как и остальные, страдающие от постоянного затопления подвала квартиры.

P. S. Совет юриста раздосадованным комэнергетическим бездельем жильцов Калинина, 56: единственный для них выход на сегодня — независимая экспертиза причиненного их жилью ущерба, прокурорский контроль исполнения Комэнерго взятых на себя по договору обязательств и сбор документов со всех инстанций для решения проблемы (ремонта, перерасчетов и возмещения убытков) в судебном порядке.

О.Панина.