«Пора сбрасывать депрессуху и кооперироваться!»

Город переживает очень непростой, но и очень интересный период. Даже в положении прифронтового населенного пункта, забитого беженцами, нашелся свой плюс. Тысяча беженцев — это прежде всего тысяча новых людей. Это вливание новой крови в небогатый, задавленный проблемами городок. Ведь среди переселенцев есть молодые и энергичные, профессиональные люди. Интересно посмотреть на город их глазами и по-новому увидеть и оценить привычные вещи. Послушать мнение, а то и воспользоваться идеями.

Алексея, 28-летнего жителя маленького шахтерского городка на Луганщине мы встретили в редакции. Парень пришел в первый же день приезда, чтобы посмотреть объявления и справиться, где можно арендовать ларек, чтобы открыть маленький бизнес. По настрою он мало напоминал беженца — был открытым, контактным и оптимистичным.

Мы побеседовали с ним через три недели, за которые Алексей не только подтвердил первое впечатление о себе, как об энергичном и неглупом парне, с хорошей деловой хваткой. За этот срок он сравнительно твердо встал на ноги! Снял квартиру, обзавелся постоянной работой. Помогла востребованная специальность — он компьютерщик и дома имел небольшое дело. История его приезда достаточно драматична и свою фамилию и название города он просил не указывать, родные остаются в оккупированной зоне.

— Я приехал к другу, убежавшему незадолго до меня, — рассказывает Алексей.- Он владел дома немаленьким бизнесом, естественно, был проукраински настроен, но держал свои мысли при себе. Сепаратисты наехали на него из-за бизнеса. Бани, сауны, несколько точек на рынке — все хотели отобрать. Он собрал вещи и ухал сюда, к матери. Меня тоже потихоньку «щемить» начали. В Луганске под видом политики начался элементарный грабеж. Сепаратисты опечатали рынок, подняли плату за торговую площадь, и предупредили — если ты больше месяца не появишься, заберут модуль со всем товаром и продадут другому. Из 80 тысяч населения осталось 20, из-за блокады цены на квартиры с 20 тысяч долларов упали до 30 тыс гривен. Цены на все взлетели в десять раз. Элементарный уксус продавали по 25 грн.

К отъезду его побудило первое же столкновение в новыми хозяевами города.

— У нас на кургане монах строил храм, — повествует Алексей. — Сепаратисты заняли его курган, сказали, что это стратегическая точка. Мы как-то пришли туда с другом помолиться, а на нас с автоматами выскочили казачки донские. Чисто на фене объяснили, куда нам надо быстро идти, а чтоб ускорились, вслед дали очередь из автомата. И я понял, что пора уезжать. До того, как все началось, мне было по фигу, какой будет флаг. Городом управляет не он, а люди. Когда пришли сепаратисты, их процентов 90 поддерживали. Но сейчас они забирают бизнес и машины, пенсии и зарплаты не платятся три месяца, — и люди начинают задумываться, сепары быстро теряют симпатии, процентов 25 остались их сторонников...

— Знаете, в войне есть и полезные стороны. Чувствуется, что люди объединились, поднялись, сплотились. Я считаю, что с этой войной нация очистится, эта идея уже зародилась в людях. Что мы не второй сорт. Что страна не погибает. Все 20 лет погибала, и вдруг начала возрождаться.

Просто пережидать, сложа руки, трудные времена не в характере молодого человека. Он задумал развивать бизнес ни много ни мало, как по двум направлениям. Одно — его компьютеры. Попутно решил сделать фаст-фуд — блинную. Этот проект он пробивает не для себя — для матери друга, хозяйки дома, приютившей и кормившей на свою скромную пенсию первое время две семьи беженцев. Женщина все подготовила, но «сдулась» на бюрократических препонах.

— У вас вроде бы никто не занимается блинами, — размышляет «беглый луганчанин», — а это хорошая структура, фаст-фуд может кормить много народу, завязанного на этот бизнес. Это и заготовки продуктов, и их подвоз. Такой бизнес пойдет. Я сорок минут ходил по железнодорожному вокзалу, когда сюда приехал, искал, где бы поесть нормально, не беляшей, а супу с картошкой и котлетой. Мне кажется, что у вас пока почти никто хочет заниматься хорошей и недорогой едой. А это может спасти город, у нас, когда шахты остановились, спас город мелкий бизнес. В сфере продаж все забито, а общепит посвободней. Я так чувствую, что скорее всего поначалу будет облом. В среду пригласили поговорить. Обычно если чиновники говорят «поговорим», значит что-то захотят. Иначе сказали бы «придите за готовым решением»

— Надо сказать, что у вас тут хорошие менты, — откровенничает Алексей. — Я пообщался с начальником милиции — вполне приличный мужик. Решил вопросы, узнал законодательную базу. То, что я хочу поднять по компьютерному бизнесу, плотно связано с УПК. Поговорили, проконсультировал и я не потратил много времени.

Еще Константиновка удивила парня своей разноплановостью.

— У нас город — десяток шахт. 90% населения работает там и хорошо получает. Все, кто их их обслуживают, тоже хорошо получают, открывай бизнес и работай. У меня был компьютерный бизнес — продажа, ремонт, настройка... не бедствовал. Здесь я в лепешку разбился, пять дней искал работу, нашел на три тысячи. Учителем информатики в Новодмитровском лицее, но взял на себя все часы. А так городок интересный, не пойму пока только, на чем тут люди крутятся, очень большая разница между бедными и богатыми. У нас такой нет.

- Тут у вас, конечно, депрессивно, — признает молодой человек. — Люди дезориентированы и инертны. Человек нашел себе какую-то точку, пристроился где-то, и сидит. А расти? Людям нужно расти и развиваться. А тут, кажется, все махнули на город рукой. Надо сбрасывать с себя эту депрессуху, объединяться, хоть через интернет. По тысяче скинуться — и сделать какое-то хорошее дело. Элементарно, подметать людям дворы за десятку. Так в Луганске сделали студенты. Пятнадцать пацанов скооперировались — и на одного открыли ЧП, мыли подъезды, убирали в домах. Сейчас все они ездят на машинах, и на хороших машинах.

А вообще, в Константиновке Алексею понравилось. Люди повстречались отзывчивые — помогали, поддерживали. Новые коллеги-учителя, не успев толком познакомиться, всем районным педагогическим миром искали ему жилье.

Даже воздух у вас намного чище, я приехал, два дня ходил как пьяный, — говорит парень. — А вода мягкая- премягкая, не напьешься. Дома намного жестче.

В.Волошко.