Контрудар группы генерал-майора Погребова: загадка первого боя 135-й бригады
Я нашел три версии, описывающие первый бой 135-й танковой бригады. Все они существенно отличаются друг от друга буквально всем: причинно-следственными связями, списком участвующих в бою частей и т.д. Здесь что-то не так.
Полковник Н.Е. Глухов (в центре) - бывший командир взвода Т-70, с ветеранами 135-й бригады во время посещения ими в 1987 году танкистов-константиновцев в 42 годовщину Дня Победы.
Версия 1. Она изложена в мемуарах министра обороны маршала А.А. Гречко «Битва за Кавказ» и «Годы войны. 1941 — 1943». Вот что он пишет. Командующий фронтом С.М. Буденный 28 июля приказал войскам Донской группы прекратить отступление, перейти к обороне и с утра 30 июля силами левофланговых частей 51-й армии (302-я стрелковая, 115-я кавалерийская дивизии, 135-я и 155-я танковые бригады — группа генерал—майора Б.А. Погребова) нанести контрудар в направлении на Николаевскую, Константиновскую.
Такая двойственность постановки задачи (перейти к обороне и с утра следующего дня перейти в наступление) без достаточного усиления группы уже заранее обрекала операцию на провал. (Т.е. заранее виноват Буденный, который отдавал приказ — пишет Гречко). Ведь против наших слабых сил действовали сильные подвижные соединения 48-го и 40-го танковых корпусов противника(!?), которые без особого труда были способны упредить наши войска в начале наступления. Что и случилось.
К исходу дня 29 июля 115-я кавалерийская дивизия и 135-я танковая бригада заняли (это важно!) исходное положение для наступления в районе Большой и Малой Мартыновки. Штаб генерала Погребова разместился в Большой Мартыновке. Время начала атаки было назначено на 7.00 следующего дня. Однако, за несколько минут до начала нашего наступления в Большую Мартыновку ворвались танки противника и, смяв имевшиеся под руками у генерала Погребова подразделения и его штаб, обезглавили управление войсками группы, которая еще не успела перейти в наступление. Нанося мощные бомбовые удары по нашим частям, противник при поддержке большого количества танков(!) перешел в наступление. Вмешательство срочно прибывшего на место КАТАСТРОФЫ (так пишет Гречко) командующего 51-й армией Т.К. Коломийца уже ничего не могло изменить. Упорный бой продолжался весь день. К 19 часам противнику удалось вклиниться в правый фланг 302-й дивизии. Наши части вынуждены были отступить. А что делали две наши танковые бригады, 135 в том числе? Какая катастрофа? Разгром штаба группы?
Версия 2. О первом бое 135-й бригады пишет современный российский историк Алексей Исаев в книге 2007 года издания «Когда внезапности уже не было». По Исаеву группа генерал-майора Б.А. Погребова наносила удар с целью выхода на коммуникации наступавшей на Кавказ 1-й танковой армии немцев. А 52-й армейский корпус (370 пех. див. и 111 пех. див.) этот удар парировал. После чего перешел в наступление и ликвидировал угрозу с фланга вообще, ну и штаб Погребова разгромил. Об участии 135-й бригады в этих боях ни слова.
Версия 3. Она выдвинута в официальной истории 135-й танковой бригады, которая в машинописном виде была издана Московской секцией ветеранов войны в 1987 году. Ценность книги в том, что написана она офицером оперативного отдела штаба бригады Александром Михайловичем Смирновым, который прошел на этой должности всю войну от момента формирования бригады до победной весны 1945 года. Он работал с оперативными документами, составлял отчеты, поэтому видел общую картину деятельности бригады. Сама история дополнена воспоминаниями ветеранов-танкистов, которые были записаны во время многочисленных послевоенных встреч боевых побратимов.
Вечером 29 июля 1942 года бригада получила приказ командования 51-й Армии о наступлении в направлении населенных пунктов Батлаевская, Крепянка, Ново-Московский, и с утра должна была атаковать противника с исходного рубежа Немецко-Потаповская. Приказ был грамотный, потому что в условиях господства немцев в воздухе выдвижение на исходные происходило ночью, а атаки имели шанс на удачу либо с утра, либо перед заходом солнца. Но затем поступил другой приказ из штаба 51-й Армии. Наступление переносилось на 13.00, а выдвигаться на исходную предписывалось с утра. «Почему произошло изменение времени наступления наших танков, никто не знал. Приказ надо было выполнять без обсуждений», - пишет Смирнов.
Итак, перед нами привычная картина советской танковой атаки 1941—1942 годов: без инженерной и всякой другой разведки, без авиационного прикрытия, артиллерийской поддержки. Не было взаимодействия с кавалерией — 115-я кавалерийская дивизия, в полосе которой пошли в атаку танки 135-й бригады, сама в наступление не пошла. За выдвижением на исходные позиции наблюдали немецкие самолеты-разведчики. Они несколько раз вызывали бомбардировщики, поэтому еще до момента начала атаки наши танки несколько раз попадали под бомбежку.
Вот в такой ситуации 30 июля 1942 года произошло боевое крещение 135-й бригады.
В 13.00 танки пошли в атаку. Наткнулись на сильную подготовленную оборону с большим количеством танков(?) и противотанковой артиллерии. Немцы пропустили наши танки вглубь своей обороны, где они попали в «огневой мешок».
Что такое «огневой мешок»? Это обычный тактический прием немцев в обороне. Имея подробную информацию от своих самолетов-разведчиков о выдвижении советской танковой колонны, немецкие командиры лишь имитировали оборону на переднем крае. Вся их огневая мощь была сосредоточена в глубине обороны, так что ушедшие в прорыв танки оказывались под перекрестным огнем с обоих флангов и с фронта. К огню немецких наземных сил надо прибавить бомбежки Люфтваффе, продолжавших обрабатывать наши танки и в «огненном мешке». Поддержки от советской авиации 30.07.1942 не было.
В этой ситуации наши танкисты 1-го и 2-го батальонов под командованием капитана Абрамова и майора Мезенцева проявили отвагу и мужество. О потерях не говорится, но приводится пример взвода танков Т-70 под командованием лейтенанта Н.Е. Глухова. Потеряв все танки, танкисты взвода сняли с них пулеметы, а потом гранатами и огнем этих пулеметов отбивались от наседавших немцев, нанося им большие потери. Доходило и до рукопашных схваток.
Даже это описание первого боя бригады оставляет массу вопросов. Где был мотострелковый батальон бригады? Он участвовал в атаке и был отсечен от танков, или, как опытные кавалеристы, посчитав такую атаку самоубийственно-неприемлемой, лишь имитировал ее проведение для отчета командованию? Танки все были потеряны, или хоть что-то осталось? Когда и как уцелевшие танкисты вышли из боя? Была ли эвакуация подбитой техники, или немецкие саперы по своему обыкновению добрались до наших танков и подорвали все поврежденные машины? И загадка главная — почему перенесли время атаки?
И.Бредихин, преподаватель истории КПЛ.
Продолжение следует.
Бредовые фантазии от бредихина
Прочитал. Особенно понравилось "мутного" (так у автора) Героя Советского Союза Филатова. Если верить Бредихину, выпрыгнул на бригаду как черт из табакерки некто участник "Наманганского инциндента" (вот уж бредихин думал-дамал и придумал... А как же надо было втоптать в грязь подвиг советских танкистов на р. Халхин-Гол. Ну, совсем втоптать в грязь у бредихина извилин маловато, так хоть принизил - опустил до "инцидета". Может из Львова наградку какую бредихину дадут, но вряд ли... Туповат...Так вот, оказывается сей Филатов "ходил без знаков различия, в кожаной курте, застёгнутой наглухо", да и вообщепо какому-то "спецрешению" еме, Филатову - "толи командиру танка, толи командиру взвода" по бредихину, оказывается должны были присвоить сразу от одного кубаря аж две майорские шпалы (бредихинское открытие в истории РККА)!!! Но бредихин - хитоумный дядька - он просёк, что не дошел за 4 (четыре!!!) года сей приказ- с 1939 когда Филатов якобы сидел в танке с одним кубарем в петлице и аж до 1942 года, к момету назначения то ли майора, то ли комбрига, то ли бредихинского воображения плода на серьёзную должность командира танковой бригады. Но бредихин всё понял: "пил майор Филатов"... Видимо вместе с бредихиным в разрушенном Сталинграде, за гастрономом распивали и огурцом бредихинским заедали... Так вот, говорит бредихин - "сильно пил... И до войны был уволен, видимо, за алкоголизм из армии". Хотя представьте себе карниу - в сенябре командир роты 11-й танковой бригады им. Яковлева совершил подвиг - именно подвиг, в те времена Звезду Героя (к с ведению бредихина Звезда № 197) давали не за то, что дожил до 70-летия или оборонял Ельцина от стариков-ГКЧПистов. Далее, сей "мутный" (по бредихину) Филатов - слушатель (как и его однополчане герои-танкисты) Академии механизации и моторизации РККА им. (извините, бредихин) Сталина. И в 1941 году вручают им диплом о завершении курса военного времени - и на фронт. На дворе октябрь 1941. Филатов - командир танкового батальона - за бои под Малоярославцем получает орден Боевого Красного Знамени. Затем - замкомбрига 25-й танковой бригады, а после - на беду бредихина - комадир 135-й танковой бригады. Бредихин, вы что не понимаете, что вечно пьяного "комбрига" (это вы так пишите в кавычках), угробившего и обесровившего бригаду, не минуты не сомеваясь, поставили бы к стенки у ближайшей хаты. Никакая Звезда ГСС (ГСС-это вы так пишете, как Пусси Райт говорят про храм ХСС) не спасла бы... А потом бредихин узнал, что послали филатова начальствовать училищем - и тут бредихин врет - послали на Урал и.о. командира 7-й учебной танковой бригады, за службу в коей он получил орден Отечечтвенной войне (не "черненковский" 1985 года, а тот самый сталинский, фронтовой). А потом служил военным советником зарубежом, и до 1960-х служил в упралении боевой подготове Главкомата Сухопутных войск. И орден Боевого Красного Знамени (после того первого, фронтового), и Красную Звезду получил уже в мирное время. И помер в 87 лет, и похоронили как положено, с воинским салютом... Вот такой расклад... Хотел бредихина дураком назвать - не буду. не дурак бредихин, он просто глупый... Счастливо оставаться