Не усоп ли наш УТОС?

Мы уже неоднократно писали о «шмонах», изъятии документов и т.п. на константиновском предприятии УПП УТОС, о затянувшихся на год судебных процессах над его директором Л.Малининой. Чтобы отследить ситуацию, нам приходится регулярно присутствовать на этих судах. Ведь на слепого директора завода слепых завели уголовное дело по невыплате зарплаты. А теперь, когда Людмила Павловна стойко отказывается от предлагаемой ей судьей амнистии («Не хочу ни за что ни про что иметь судимость!»), над ней нависла реальная угроза тюрьмы. Так что, вполне возможно, что Л.Малинина может стать нашей Тимошенко.

Но что происходит с ее предприятием в условиях жесткого пресса силовиков? - задались мы вопросом и посетили УПП УТОС.

Тут каждый и чтец, и жнец, и на дуде игрец

Расположившееся под уютной скалистой горой, предприятие внешне не вызвало симпатии. Пожалуй, наши подпольные заводы смотрятся куда фешенебельней.

Всего на территории в 1,5 га разместились 2 основных производственных цеха, заготовительный участок, административный корпус (с библиотекой для слепых и штабом местного общества УТОС), складские, бытовые помещения, гараж и неиспользуемое разрушающееся здание старого клуба. В штате сейчас 35 работающих, из них 20 - инвалиды по зрению, несколько инвалидов общих заболеваний. Рабочие места здесь на счету — основная часть слепых занята изготовлением сетки, кроме этого, 5 незрячих работают на дому — шьют рукавицы для своих же. Эта металлическая стрежневая сетка, собираемая вручную, используется только в специфическом производстве изоляционных материалов, таких, как стекловата. Заказы сейчас идут только из России — от Ростова до Красноярского края. Там пока еще ценят качество и низкую цену нашего производителя. Кроме этого, завод производит детали для бытовых водяных насосов «Ярмо» и «Якорь». Но здесь конкуренцию выдержать трудно (слишком высока себестоимость кустарного производства), поэтому заказы поступают не часто. Еще иногда предприниматели из Красного Луча подбрасывают заказы на изготовление бумажных мешков для сырья (ранее в месяц их делали по 20 тысяч штук). Нынче, после продолжительного перерыва, опять ожидается такой заказ.

Что касается работающих здесь зрячих, то они, в основном, многостаночники — зам. директора по производству, он же и мастер, инженер по охране труда, слесарь, он же электрик, наладчик, шлифовщик, инспектор отдела кадров, он же поводырь, он же чтец.

Да и сама директор не чурается, становится за рабочий стол и клеит мешки (говорит, что нынешнюю пробную партию 2 тысячи штук склеила с работником конторы).

Власти, ау!

Конечно, кое-какие минимальные условия труда здесь выполняются, но, вправду сказать, смотреть на это тяжко. Руки у людей на изготовлении сетки все время замасленные, а чтобы их помыть, на всех греется одна емкость 30 литров с привозной водой. Хорошо, что за окном небольшой плюс, а то трудно даже представить, как рабочие могут согреться от усовершенствованной «буржуйки», прозываемой «булерьяном». Регулярно появляется санстанция, выписывает предписания, но чтобы их выполнить, - надо снимать деньги с зарплаты, не перечислять налоги, не оплачивать электроэнергию, но кто на это пойдет? «Мы неоднократно обращались к городским властям, - говорит Л.Малинина, - чтобы помогли нам хоть чем-нибудь — хоть заказами (может быть, кто-то нуждается в тех же мешках), хоть ремонтом помещений, хоть воду провести. Но о нас просто забыли. Хотя есть региональное соглашение, подписанное руководством области, об оказании помощи предприятиям для инвалидов. Но мы остались с трудностями один на один. Хорошо хоть задолженность по зарплате с 500 тысяч в 2004-м до 40 смогли уменьшить. За годы работы с 2005-го я никого не сократила. Если люди и уходили, то делали это по разным причинам сами. Но к нам приходят и новые незрячие, в том числе молодые».

Да, 2 тысячи в месяц кое-кто из этих несчастных людей все же получает, но, хотя это сейчас и выглядит нереально, те незрячие, с кем мы беседовали, говорили, что ходят сюда, прежде всего, чтобы почувствовать себя полноценным человеком, быть в коллективе, а не закрываться дома в четырех стенах. Из беседы с рабочими мы слышали только две просьбы - «Дайте заказы» и «Пусть нам не мешают работать».

Это предприятие называется УПП — учебно-производственное. Это значит, что каждый слепой, научившись работать, учит работать товарища. Многие из них работают здесь не один десяток лет и освоили многие специальности (даже делали электрогирлянды для елок), и сейчас им очень не хватает этих переходов, которые сменой деятельности давали бы отдохнуть и вносили разнообразие. Но сами они об этом не говорили — рады хоть какой-то работе.

Екатерина Михайловна Ермакова:

— Работаю здесь уже 55 лет. Работа посильная. Люблю петь, бегло читаю по Брайлю. Для меня работа — не основное, главное здесь — общение с людьми. У меня все умерли, не хочу приходить домой и волком выть. Понимаете, директор старается, а ей вставляют палки в колеса. Неужели они вреда нам хотят?

Валентина Гриигорьевна Фурман:

— Ситуация у нас на предприятии напряженная. Мало того, что судами и проверками замучили, так еще и первичная организация УТОС воюет с нашим директором. От этого много вреда. Нельзя жить бок о бок и быть в такой неприязни.

Александр Васильевич Савенко:

— Я сюда попал 2,5 года назад. Родители, братья умерли, стал катастрофически терять зрение (глаукома). Если бы я остался дома — с ума бы сошел. А здесь относятся доброжелательно, дают заработать. В помещении не замерзаем, а то, что руки помыть приходится с трудом, так, надеюсь, это временно.

В.Березин.